Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь. Джим Батчер

улыбкой. – Разумеется, я не выдвигаю никаких обвинений – всего лишь беспокоюсь за вашу безопасность.

      Кто-то резко отворил дверь с лестничной клетки, и в коридор выскочил невысокий человечек в дорогом сером костюме. Лицо у него было какое-то странное, жабье – словно рот ему приделали чужой, размера на три больше. Зато шевелюра – черная, аккуратно подстриженная под горшок. Выпуклым водянистым глазам, похоже, не хватало больших очков.

      – А-а, мистер Крейн, – произнес он. Голос у него оказался гнусавый. – Я принял ваш звонок, но не успел ответить, как вы отключились.

      Крейн снова достал свой мобильник и небрежно бросил его незнакомцу:

      – Похоже, у него вдруг аккумулятор сел, Люций. И лифт испортился.

      Коротышка поймал телефон и хмуро, неодобрительно посмотрел сначала на него, потом на Мёрфи.

      – Ясно.

      – Лейтенант Мёрфи, позвольте представить вам Люция Глау, моего личного советника и юриста.

      Мыш напрягся, когда Глау повернулся к Мёрфи и уже внимательно посмотрел на нее своими лягушачьими глазами. Что-то его заметно насторожило, потому что коротышка-юрист издал неопределенный звук.

      – Мой клиент арестован? – спросил он.

      – Нет, – ответила Мёрфи. – Разумеется, нет, но…

      – Тогда я вынужден настаивать на том, чтобы этот разговор был прекращен, и немедленно, – заявил ей Глау.

      Для своего роста держался он чертовски уверенно. Он встал рядом с Крейном, как бы заслоняя его от Мёрфи. Она опустила руки, чуть разведя их в стороны, и я увидел, как скользнул ее взгляд вниз, на пол, и обратно, оценивая дистанцию. Напряжение возросло еще на пару градусов.

      – Мы просто беседовали, – заверила Мёрфи Глау. Я уже видел такое выражение ее лица, и не раз, – как правило, после этого она выхватывала пистолет. – Самым милым и дружелюбным образом.

      – Как я уже сообщил и ФБР, и ведущему это дело полицейскому детективу, мой клиент находился в своем номере всю ночь, так что не является свидетелем того, что произошло. Более того, он узнал об этом, только спустившись утром к завтраку. – Голос Глау звучал профессионально ровно; взгляд выпученных лягушачьих глаз оставался совершенно непроницаемым. У меня возникло впечатление, что с этим выражением лица он делает абсолютно все: и поедает мороженое, и топит щенков. – Дальнейшие контакты могут быть расценены как покушение на права личности.

      – Люций, Люций, – вмешался Крейн, выставив руку между ними. – Право же, вы слишком резко реагируете на сущую ерунду. – Он ослепительно улыбнулся Мёрфи, и голос его сделался еще бархатнее: – Прошу нас извинить. Люций работает на меня довольно давно, и ему приходилось иметь дело с нежелательными людьми, пытавшимися занимать мое время. Уверяю вас, я ни в коем случае не расцениваю внимание такой потрясающей женщины как покушение на мои права.

      На мгновение взгляд Мёрфи оторвался от Глау, и она изогнула свою золотую бровь:

      – Правда?

      – Честно, – ответил Крейн – прямо-таки образчик современной галантности. – Люций, несомненно, переживает за