Его поцелуй. Юлия Александровна Фадеева

Невысокого роста, если сравнивать с Джоном, примерно сто семьдесят сантиметров, с длинными, почти до лопаток, седыми волосами, с бородой, которая прикрывала его шею, не спускаясь ниже, и была очень ухоженной.

      Этот бывший Охотник, теперь же Старейшина и Хранитель Ковена, был одет в черное одеяние с красными символами, которое доставало до самого пола и полностью скрывало его ноги.

      Сейчас он стоял и тепло улыбался Джону, который рассматривал своего Учителя, снова пытаясь вспомнить образ того, кто был так ему дорог. Того, кто воспитывал его многие годы – своего названного отца.

      Блэк опустился перед ним на одно колено и склонил свою голову в знак смирения и покорности.

      – Я дома, Хранитель. Прошу простить меня за то, что так долго отсутствовал, просто… – Джон не успел договорить, так как его перебил Старейшина.

      – Не извиняйся, я все знаю. И поверь, твоей вины в этом абсолютно нет. Во всем виноваты эти Звери. А сейчас поднимайся, идем в мою старческую берлогу, – улыбнувшись, произнес глава Ковена и пошел вглубь Храма, где, как оказалось, была скрытая от посторонних глаз дверь. Джон последовал за своим Учителем.

      За дверью расположилась винтовая лестница, ведущая вниз, в самую глубь темноты. Голые стены, покрытые пылью и паутиной, отражали звук каждого шага, сделанного по лестнице.

      Мужчины спускались в полном молчании примерно минут десять, не меньше. Это говорило о том, что глубина этого спуска была очень велика, а ведь они не спустились в самый низ.

      Они остановились у небольшой ниши, где в стене был спрятан проем. В этот самый проем они и шагнули.

      И вот тут, чего Джон никак не ожидал, повсюду горел свет! Здесь были все блага цивилизации!

      Просторное помещение, из которого выходили еще три двери, сейчас было залито светом!

      В последний раз, когда Блэк был тут, все выглядело совсем иначе! Максимум, что было тогда позволено, это несколько свечей или пара масляных ламп, от которых света было постольку-поскольку! Тогда у стен стояли старые стеллажи с древними свитками и фолиантами. По углам были расположены небольшие скамьи, а перед ними – пара столов, за которыми, собственно, он тогда и проходил обучение, изучая каждый свиток и фолиант, что находились в этой комнате. Не было никаких картин на стенах. Стены были абсолютно голыми, но идеально чистыми. Ведь ученику было положено убирать в помещении, и в том числе мыть стены щеткой так, чтобы те начинали блестеть при свете двух ламп. Пол тоже был голым и каменным, жутко холодным, насколько помнил Джон. Не было никаких ковров, никакого настила, даже элементарной соломы. И ведь Блэк спал на нем. На абсолютно голом полу, без одеяла, простыни и подушки. Это вырабатывало выносливость у ребенка. В общем, помещение в то время было почти без мебели.

      Сейчас же… Сейчас все было иначе! Повсюду горели электрические! лампы, что давало много света, вместо старых стеллажей – огромные книжные шкафы, вместо старых свитков и фолиантов – книги. Вместо тех старых и жутко неудобных скамей – удобные и мягкие диваны и шикарные резные столы из красного дерева.

      На