Логотерапия и экзистенциальный анализ сегодня. Актуальная характеристика. Хайди Шёнфельд

обобщенные ценности отношения» опустились бы до отметки 25 %. Насчет «ценностей переживаний» я не уверена, но мне кажется, что даже самые убежденные фанаты Интернета не расценивают использование сети и общение онлайн как исключительно «радостное переживание», но определяют их место где-то между получением информации, давлением и принуждением. В любом случае для других радостных переживаний временные окошки становятся все уже. Для «ценностей отношения» в ситуациях, вызывающих страдания, растущее негодование и жалостливость избалованных людей, пожалуй, слишком велики. А для «обобщенных ценностей отношения» часто не хватает чувства благодарности.

      2. Материальное благополучие и дефицит благодарности

      То, что можно занять храбрую, достойную позицию по отношению к тяжелой судьбе, которую нельзя изменить, довольно-таки удивительно для наших современников. То, что можно ценить легкую, благосклонную судьбу, что уместно радоваться радостному, звучит почти как фарс. «Это же логично!» – восклицает разум, и всё же, по-видимому, необходима настоящая акробатика ума, чтобы человек так действительно думал. Журналисты со всего света безостановочно демонстрируют нам ужасные картины страдающих от голода и войны стран, население которых вынуждено спасаться бегством; это картины изгнаний, притеснений, безысходности, однако «логичного» сравнения с нашими здешними практически райскими условиями не происходит. Напротив, количество людей, которые потеряли душевное равновесие и нуждаются в терапии, в нашем культурном круге растет. Ощущение удовлетворенности уменьшается.

      Баттиани:…И это сразу поднимает вопрос о том, с чем это связано и как это возможно? Как неблагодарность могла распространиться, словно эпидемия, посреди материального благополучия (а для многих посреди избытка) и на таком контрасте с другими, полными лишений временами и странами?

      Лукас: Честно говоря, я не знаю. Может быть, я просто слишком стара и чересчур ребенок войны, чтобы это понять. Единственное объяснение, которое приходит мне в голову, – это то, что позитивные жизненные обстоятельства для начала вообще нужно признать таковыми. У меня было бесчисленное множество пациентов, которые (по праву) были несчастны, но также и очень много таких пациентов, которые не знали, что были счастливы или могли бы такими быть. Они были не в состоянии определить, что их жизненные обстоятельства являются удобными и легкими. Они понятия не имели, от чего их уберегла судьба в прошлом. Они были в неведении, насколько шикарно выглядели варианты их будущего. Они абсолютно не замечали все хорошее вокруг себя. Они приходили и жаловались на банальности. Для них я разработала сильнодействующую терапию (ср.: Lukas, 2014). Я начинала фантазировать с ними в сослагательном наклонении о плохой судьбе. Одной молодой маме, которая беспокоилась из-за пустяков, я предложила представить себе поездку с маленьким сыном в клинику, где ему должны провести операцию на сердце. Что бы она чувствовала в такой ситуации?