Парящая. Elza Mars

блестящей, – вздохнул он. – Он смог подняться со своим наставником, Томасом Коулом, на новый уровень. Мне нравится, как прекрасно он изобразил духовную и физическую красоту американского пейзажа. Используя игру света и тени в своих картинах – просто фантастика.

      Он посмотрел на одну из работ известного художника, с надписью “Сумерки в пустыне”, и переходы красного с оранжевым, переходящие в блестящий свет.

      – Иногда мне хочется самому окунуться в чернила и писать картины самому – погрузиться в этот мир. Хотя я вообще не вижу его.

      – Тогда живи в нём, – сказала я.

      Мои слова его явно удивили.

      – Очевидно, это только картина… – начал он, но я перебила его.

      – Это не просто картина. Он не рисовал что-то воображаемое. Ему пришлось испытать то, что на этом… – я склонила голову. – …кровавом полотне.

      Я скорчилась, будто мне больно, и он не удержался от вздоха.

      – Нет, – он вздохнул. – Погляди, как он выделяет единственный источник света. Всё сосредоточено вокруг солнца, остальное же покрыто теневой пеленой. Он только подкрепляет мысль о том, что пустыни являются чем-то огромным, но также прекрасным, и в этом их истинная сила.

      Я усмехнулась, слегка искривив уголок рта. Я находила его забавным.

      – Знаю. Всё, что я хотела сказать, это то, что он жил для того, чтобы нарисовать то, что прожил. Вместо этого тебе следует опустить пальцы в чернила и передать на холсте всё, что ты видишь перед собой.

      Я оставила его любоваться “Сумерками” и бродила по залу. Я потерялась в картинах. Он искоса наблюдал за мной, пока я разглядывала каждое полотно. Я тихо подошла к картине на углу комнаты, а он тихо встал за мной.

      – Как символично, – произнёс он.

      Картина называлась “Северное сияние”. Я прочитала табличку под картиной, а потом посмотрела на него, нахмурив брови, что делало меня старше.

      – Ты изучал “Церковь”? Думала, ты говорил, что никогда не видел северного сияния.

      Он покачал головой.

      – Я изучал его методы и некоторые картины, но никогда не уделял им должного внимания. Кажется, я видел его, но не видел связи с северным сиянием до сих пор, – он остановился. – Оно красивое.

      Я кивнула.

      – Это я понимаю, – я отвернулась от картины к нему, улыбаясь. – Моя очередь? У нас не так много времени.

      – Да.

      Мы воспользовались временем, чтобы вернуться к месту встречи на палубе, где шезлонги были собраны на ночь. Он вытащил два для нас и поставил их рядом. Мы сели поближе друг к другу и поглядели на небо.

      – Погляди туда! – Я взволновано указала на небо. – Это только круг, но если приглядеться, ты заметишь, что он создан мириадами звёзд. А палочка, удерживающая их вместе, тоже из звёзд.

      Он украдкой посмотрел на меня, а я лишь усмехнулась.

      – Это напоминает чупа-чупс.

      Он рассмеялся.

      – Милки вэй, марс и чупа-чупс, – он склонил голову. – Ты имеешь дело с небесными телами? Или с конфетами?

      – И тем, и другим, – я была невозмутима.

      Он улыбнулся в ответ.

      – Может