Эссе о моем фэнтези. Драконы, древние боги, ангелы, демоны. Натали Якобсон

были прекрасны, но казалось, что за века заточения озлобились. Их можно было понять. Кто бы не озлобился, будучи вросшим в древесный ствол?

      Глаза центрального ангела вдруг распахнулись и полыхнули огнем. Их взгляд уперся в Константина.

      – Жертва! – коричневые древесные губы алчно усмехнулись. По ним стекала рубиновая капелька крови.

      – Ты привела нам жертву! – шепот исходил уже от корней, которые проснулись и закопошились одновременно с древесным ангелом.

      Дерево было громадным, как большой дом. Его корни твердой сетью выпирали из сухой земли. И вот все они оказались живыми.

      – Беги! – предложила Атенаис, но Константин не сдвинулся с места. Хотя у него нет с собой ни камеры, ни фотоаппарата, чтобы все это заснять, ему все равно что-то здесь надо. Ему нужна Атенаис.

      Находится тут опаснее, чем готовить репортаж в месте катастрофы или теракта. Пожилые коллеги рассказывали Константину, как опасно было вертеться с камерами вблизи Норд-Оста. Тут было еще страшнее. В коре дерева разверзался настоящий ад.

      Только Константин не струсил. Он понял, что корни на него не нападут, пока Атенаис им не велит. Они сцапали и раздавали нескольких голубей, пролетавших мимо. Душить жертву они умели, а кровь была их пищей.

      – Обычно они ловят путников, – пояснила Атенаис, – но иногда я отдаю им операторов. А Онор скормил им всех кинозвезд, которые не окупили себя в прокате. Ты можешь вернуться домой и обо всем об этом написать. Но тебе никто не поверит.

      – Бежать мне все равно некуда. Я не знаю этой местности, – Константин присел на землю, протянул руку к живым корням, и один корень вдруг пожал ему ладонь, будто давнему приятелю.

      Теперь уже Атенаис смотрела с недоверием. Корень оставил на ладони журналиста след пепла, но ранить до крови не стал.

      – Видно, творческие люди не вкусны для закуски, – сделала вывод она. – Итак, ты теперь знаешь: я снимаю фильмы здесь. В натуре! И во всех тех местах, где остались памятники моему падению, вроде этого дерева.

      – Поэтому все твои фильмы о тебе самой? Не нужно покупать материал для декораций – он уже есть в наличии! Не приходится даже нанимать актеров, ты используешь как рабов своих падших ангелов! Все строго, экономично и практично. Можно лишь аплодировать.

      Константин еще не видел этого дерева ни в одном из ее фильмов. Наверное, он что-то упустил.

      – О чем ты будешь снимать, когда сюжеты твоей вечной жизни иссякнут? – додумался до логичного вопроса он.

      – Ни о чем! Когда будет снят и показан последний фильм, все мы вырвемся.

      Фигуры в дереве агрессивно захлопали крыльями. Они ждали этого момента. Атенаис вынула из одного свившегося кольцами корня древний музейный кинжал с рукоятью в форме двух драконов. Она хотела передать этот кинжал журналисту и медлила.

      – Стоит – не стоит? – она играла лезвием, пока раздумывала. Миниатюрные драконы на рукоятке шевелились. – Тот или не тот? Он умрет, вскрыв себя на ритуале в Соборе