смотреть на дорогу! Потому что я, решившая в очередной раз, полюбоваться голубым небом и проплывающими по нему облаками, наезжаю на кочку и падаю с велосипеда! Слава Богу, пострадали только мои локоть и самолюбие. Хорошо, что кока Вова не видел моего падения. Иначе, месяц вспоминал бы, ухахатываясь. Приехав на место сенокоса, я вижу поляну с валками. (Валок – это ряд срезанного (скошенного) сена или мелкой зерновой культуры). Мне нужно переворачивать их, чтобы сено высыхало с другой стороны. Сам же кока Вова направляется к полянке, заросшей травой, чтобы продолжить косить. На улице очень жарко и, прежде чем приступить работать, я закатываю рукава рубашки и завязываю её под грудью, чтобы живот и спина были открыты. Также поднимаю штанины брюк повыше. Взяв вилы, я встаю с одного конца валка и начинаю потихоньку переворачивать его, постепенно передвигаясь к другому концу. Закончив с одним, перехожу на другой, потом на следующий. И всё хорошо, пока меня не начинают атаковать слепни. Или осы, тут уж я не присматриваюсь. Сначала я пытаюсь отмахиваться от них руками, но они не улетают, а просто прилипают ко мне! Потом я берусь за вилы и начинаю размахивать ими из стороны в сторону, но и это не помогает. Мне кажется, что они становятся от этого ещё наглее. Тут один даже садится на меня и я, не выдержав, начинаю бегать по полю, как сумасшедшая, размахивая руками и кричать, перепрыгивая через валки. Куда я не встану, они постоянно рядом со мной. Вспомнив про крёстного, я мчусь к нему. Он же всё это время стоит, позабыв о работе, и с любопытством наблюдает за мной. Подбежав к нему, я наклоняюсь вперёд, опираюсь руками о колени и пытаюсь успокоить дыхание. Беготня по полю порядком меня вымотала. А кока Вова всё стоит, облокотившись на косу, и смотрит на меня, подняв бровь.
– Что?! – спрашиваю я с раздражением.
– Ничего. – видно, как он еле сдерживается, чтобы не засмеяться. Что ещё больше раздражает!
– Вот и не смотри на меня так! – ворчу я ему в ответ.
Тут он, конечно, не выдерживает и начинает громко смеяться, запрокинув голову назад. Минут пять, наверное, я слушаю, как он смеётся надо мной. Усевшись на траву, я всё жду, когда же он успокоится.
– Ой, Ева, ну ты даёшь! – держась за живот левой рукой, говорит крёстный, вытирая выступившие слёзы правой.
– Перестань! – улыбнувшись, бубню я. Мне уже самой смешно.
– Ну, давай поедим хоть. Устала, наверное? – спрашивает он и опять начинает смеяться.
– Смейся, смейся над бедной девушкой!
Я иду к велосипедам, беру сумку с едой и возвращаюсь обратно к коке Вове. Разложив небольшую скатерть на земле, начинаю вытаскивать продукты, которые приготовила для нас тётя Галя. Свежие огурчики и помидоры, варёные яйца, свежеиспечённый хлеб и чай. Ммм, вкусняшка…
– Я пошёл дальше косить. Уберёшь всё, когда доешь? – спрашивает кока, бросив в рот последний кусочек хлеба.
– Хорошо.
Я сижу ещё несколько минут, потом собираю остатки еды в сумку и уношу обратно к велосипедам.
Прежде чем идти работать, спускаю штанины, раскатываю рукава, развязываю рубашку и заправляю её в брюки. И мне плевать, как сейчас я выгляжу и что мне очень жарко! Главное,
