Поиски в темноте. Чарлз Тодд

понимать своего мужа. – Вот почему мне иногда кажется, что Саймон все равно считает себя обязанным угодить хотя бы одному предку… Если не Вестминстер, то хотя бы музей. По-моему, это очень печально. Вам так не кажется?

      – А чего хочет сам Саймон Уайет?

      – Ах! – с горечью воскликнула Аврора. – Если бы я знала, я была бы настоящей счастливицей!

      Из дома вышла Эдит; она несла на подносе бокалы и бутылку вина.

      – Кофе еще не готов, – сказала она с виноватым видом.

      – Меня и вино устраивает, – ответила Аврора, наливая сначала Ратлиджу, а затем себе. Вино оказалось очень хорошим – сухим и идеальным для жаркого вечера. Аврора с улыбкой смотрела, как он пьет, потом спросила: – Вы, наверное, воевали?

      – Откуда вы знаете?

      Она склонила голову и, прежде чем ответить, некоторое время разглядывала его.

      – Вы очень хорошо говорите по-французски. И умеете ценить хорошее вино. – Ратлидж понимал, что она не совсем откровенна с ним. Ей хотелось сказать что-то другое.

      – Война – не вино и не иностранный язык, – грубее, чем собирался, ответил он. – Те четыре года были очень тяжелыми. Хорошо, что все наконец закончилось.

      «Закончилось ли?» – эхом отозвался Хэмиш у него в голове.

      – Закончилось, но не забылось, – проницательно заметила Аврора, глядя Ратлиджу в глаза и видя в них больше, чем он готов был ей открыть. – Да, я все понимаю. И мне довелось увидеть смерть и страдания… И моему мужу тоже. Я думала… было время, когда мне казалось, что он не переживет войну. Я наблюдала за ним и знала, что он ждет смерти. Иногда это значит, что так все и будет. Подобно многим его сверстникам, которые записывались добровольцами, Саймон не понимал, что он смертен. Война казалась ему игрой… Немного повоюет и вернется в Итон. А когда он понял, что война совсем не игра, было уже поздно. Ему оставалось только одно: сражаться и ждать, когда за ним придет смерть. И даже смерть его подвела. Иногда мне кажется: те, кто остался в живых, чувствуют себя виноватыми, потому что они выжили, а другие многие умерли.

      Ратлидж подумал о Хэмише и отвернулся. Ее слова попали в цель и не могли его утешить.

      Поставив бокал на стол, она с горечью спросила:

      – Можно ли что-нибудь сделать?

      – Нет. – Ему хотелось как-то обнадежить ее, но он не мог. Она обратилась не к тому человеку… Спустя какое-то время он сообразил, что Хэмиш настойчиво дергает его, напоминая, что Аврора сменила тему, а он забыл, зачем сюда пришел. Интересно, она намеренно уклонялась от разговора или все дело в том, что он внимательно ее слушал и дал понять: он понимает, о каком страдании она говорит?

      Как будто прочитав его мысли, Аврора Уайет нахмурилась:

      – Почему я вам все это рассказываю? Знаете, я ни с кем об этом не говорила, даже с монахинями!

      «Она не из тех, кто что-нибудь делает просто так, случайно», – заметил Хэмиш.

      Ратлидж вернул разговор к приезду мисс Тарлтон.

      – У меня сложилось впечатление, что мистер Уайет склонен