История психологии. Проблемы методологии. В. А. Кольцова

лексивного сознания. С этой точки зрения, явственно выступают его особенности: оно связано с общественным сознанием, социальными представлениями, но при этом, будучи феноменом индивидуального сознания, «обладает значительной гибкостью и вариативностью»; имея «во многом нерациональный характер», оно в то же время «включает в себя и элементы научного знания»; трудно доступное для рефлексии, оно вместе с тем «не является полностью бессознательным» и может стать предметом осмысления при столкновении человека с жизненными проблемами13 (там же, с. 91–92).

      Медиальной позицией обыденного сознания определяются и его функции, проявляющиеся в системе отношений с ниже‐ и вышележащими уровнями психического отражения: «1. По отношению к особенностям отражаемой информации – это расщепление амбивалентности образов, принадлежащих нижележащим уровням (бессознательного, мифа) и фиксация противоположностей, а значит, и обеспечение устойчивости к противоречиям. 2. По отношению к выше‐ и нижележащим уровням отражения – это осуществление контакта между выше‐ и нижележащими уровнями, обеспечение автокоммуникации системы. 3. По отношению к самой личности как члену социума – это обеспечение условий формирования субъектности, автономии личности (обеспечение условий личностной автономии)» (там же, с. 114).

      Особенно важным представляется утверждение автора о том, что обыденное сознание вносит вклад в формирование картины мира посредством расщепления амбивалентности мифа и бессознательного преодоления завершенности научного знания, тем самым уравновешивая эти крайности. Причем имеют место взаимонаправленные движения: от науки к обыденному сознанию и обратно. Сложные научные идеи на языке обыденной мысли преобразуются в более простые формы, доступные пониманию людей. Смысл этого Улыбина видит в том, что «иначе ликвидировать разрыв между фундаментальной наукой и образом мира человека “с улицы” просто невозможно. А искаженные, “опрощенные” знания такую связь устанавливают». Это приводит к возникновению бытовых представлений о сложных философских и научных категориях и явлениях; знания соотносятся с интересами человека, «создавая антропоцентрическую картину мира» (там же, с. 116). Одновременно обыденные представления доводят до науки потребности жизни, противодействуя ее отрыву от реальности и формализации (Московичи, 1995а; 1995б; Улыбина, 2001; Червяк, Терминов, 1985; Юревич, 1993).

      Как отмечает А.В. Юревич, нередко обыденные представления, попадая в сферу науки, становятся источником научных открытий (Юревич, 1993, с. 167).

* * *

      Рассмотрение соотношения научных и вненаучных сфер знания и критериев научности, а также особенностей обыденного познания и его взаимодействия с научной мыслью позволяет более точно определить предметную область истории психологии.

      Как отмечает К.А. Абульханова‐Славская, одна из

13

На этот момент обращают специальное внимание А.И. Донцов и О.Е. Баксанский (Донцов, Баксанский, 1998, с. 76).