Убойное лето. Владимир Колычев

Взгляд у девушки вполне осознанный, но сонный, ей очень хотелось спать.

      – А что, ее муж против? – улыбнулся Прокофьев.

      – Муж… Муж к другой ушел.

      – Людмила, наверное, очень переживала.

      – Переживала, – усмехнулась Листьева. – Помогали ей переживать.

      – Кто?

      – Да такие, как вы!

      – Кто, например?

      Прокофьев не торопился, вот-вот должен был подъехать майор Ярыгин, без него осмотр квартиры начинать не стоит. Хоть какой-то свидетель нужен, а то пропадет что-то ценное, придется отписываться. И понятых неплохо бы пригласить, а то вдруг найдется что-нибудь интересное, доказывай потом, что не подбросили.

      – Ну-у… А почему вы спрашиваете?

      – А если это служебный интерес?

      – Служебный? Что-то случилось?

      – Мама! – донесся из глубины квартиры голос.

      – Я сейчас! – сказала Листьева и, немного подумав, спросила: – Может быть, чаю?

      Прокофьев кивнул, она провела его на кухню, поставила чайник и занялась дочерью. Уложила в кровать, дала лекарство и отменила вызов «Скорой помощи».

      – Заснула, пусть спит. Беда с этими детьми, – наливая чай, вздохнула она.

      – Насколько я знаю, у Вельяминовых детей не было.

      – Может, потому он и ушел. К женщине с двумя детьми.

      – А что муж этой женщины?

      – А у нее был муж?

      – Почему был? Есть.

      Прокофьев вывел на экран смартфона фотографию Сарычева и показал женщине.

      – Не видели никогда?

      – Что-то знакомое… – Листьева близоруко сощурилась, глядя на снимок.

      – Видели?

      – Да, видела. – Женщина повела головой в сторону соседней квартиры. – Но не скажу!

      – Почему?

      – А зачем я буду портить отношения с Людмилой?

      – Никто не сможет испортить ваши с ней отношения, даже я. Людмила погибла.

      – Как погибла? – Листьева удержала в руках сахарницу, но у нее сдали ноги, и она опустилась на стул.

      – Ведется розыск преступника.

      – Вы серьезно?

      – Татьяна Максимовна, вы видели этого человека? – Прокофьев еще раз показал фотографию Сарычева.

      – Не скажу точно, но очень похож.

      – Когда вы его видели?

      – На прошлой неделе. Слышу, дверь открылась, я в глазок смотреть не стала, к домофону, который на лестничную площадку выходит, подошла. А этот к лифту вышел и оглянулся, прямо в глазок домофона посмотрел. Спокойно посмотрел, я думала, он мне сейчас подмигнет. Но не подмигнул.

      – Не подмигнул. Но посмотрел.

      – Посмотрел. Как будто знать хотел… – Листьева пожала плечами, раздумывая, продолжать свою мысль или промолчать.

      – Что хотел знать?

      – Что видеокамера есть.

      – А видеокамера у вас на запись работает?

      – Да. Но только если нам звонят! Но он же не звонил! Другой звонил! – вспомнила женщина. – Квартирой ошибся. У Людмилы тридцать четвертая, у нас тридцать пятая.

      – Мужчина звонил?

      – Мужчина. Людмила