Слишком близкие люди. Ольга Николаева

же со всеми поделился?

      – Нет. Моя личная жизнь никого не касается. Даже Кирилла и Лизу.

      Лера выдохнула с явным облегчением. А потом опять обернулась к мужчине:

      – Тогда, не понимаю, зачем они устроили все это? – и развела руками, явно имея в виду их общее присутствие в доме.

      – Ну, может, так совпало? И Лизка решила пристроить подругу? Раз сама счастливо вышла замуж, пора передавать эстафету?

      – Нет! – слишком резкое. И оттого – откровенное. – Она точно никогда не стала бы этого делать!

      – А ты не замужем, случайно? – только сейчас Андерс вспомнил, что ни разу не обратил внимания – есть ли на руке девушки колечко.

      – Нет! – еще резче. Намного резче, чем могла бы ответить просто незамужняя дама. – Я спать пойду. Уже поздно.

      Лера уходила в свою комнату, а Андерс смотрел ей вслед. Раздумывая, стоит ли связываться с последствиями этого злого и отчаянного «нет»? Разум говорил, что не стоит. А ему плевать было на разум, в кои-то веки. Связаться безумно хотелось.

      Глава 8

      Он проснулся от страшного грохота. Дернулся, как ошпаренный.

      Спросонья не понял сразу, где находится и что вокруг творится. Даже сквозь шторы полыхали яркие вспышки молний, дом сотрясался от раскатов грома. То, что вечером начиналось как сильный дождь и ветер, ночью превратилось в ураган. Казалось, что надежный каменный коттедж вот-вот развалится, как карточный домик.

      Андерс, наверное, мог бы полюбоваться великолепием стихии. Даже шторы хотел отдернуть. Но вспомнил, что в его обязанности входит присмотр за домом. Чертыхнулся, выполз из-под одеяла.

      Свет зажигать не стал, от греха подальше, вышел из комнаты, подсвечивая путь фонариком на телефоне.

      Второй этаж обошел очень быстро: все помещения были в норме, окна задраены наглухо, крыша нигде не текла. А вот спускаясь по лестнице вниз, в гостиную, завис надолго. Панорамные окна открывали вид на великолепное сумасшествие природы: черная вода и черные тучи сливались, линия горизонта исчезла полностью, и посреди бушующей, клубящейся темноты вспыхивали и долго не гасли яркие молнии.

      Понадобилось много времени, чтобы заметить: он в гостиной был не один.

      – Давно здесь сидишь? – Лера сидела почти у самых окон. Прямо на полу расположилась. Встал у нее за спиной, не прикасаясь. Не стал рисковать.

      В ответ – лишь пожатие плечами

      – Не замерзла? Вообще-то, здесь холодно, а ты на полу… и даже плед никакой не положила…

      – Нет. – Сдавленный голос. Такой, как бывает у плачущих. Потом растерла щеки и глаза ладонями. Обхватила себя за плечи, съеживаясь. – У меня все нормально, Андерс. По дому я тоже прошлась – все хорошо. Иди, спи. Тебе вставать рано…

      Он, конечно же, послушался. Вот прямо развернулся и пошел. Правда, не спать, а за пледом или одеялом. Помнил с прошлых своих приездов, что они сложены стопкой у камина. Нашел сразу несколько. Еще и пару больших подушек прихватил.

      Уже не спрашивая разрешения, постелил один на пол, прямо позади Леры, уселся