Между мирами: связующее звено. Андрей Валерьевич Степанов

собственной шуткой про мафию.

      – Я вообще надеюсь, что до этого не дойдет, – спокойно ответил Дитер. – А ты почему нервничаешь? Так легко согласился, практически сразу, без уговоров. Что такого я сказал в таверне?

      Решив, что на данном этапе лучше ничего не скрывать, я тихо сообщил ростовщику основную мысль, из-за которой отправился сюда. Обиды я не заметил, как и беспокойства тоже.

      – И ты по-прежнему думаешь, что кто-то на самом верху затевает какое-то злодейство? – недоверчиво спросил он, тормознув такси.

      – Я ищу доказательства этого. Слишком все странно получается.

      В автомобиле задняя часть салона была отгорожена звуконепроницаемым стеклом, и мы спокойно продолжили беседу, пока водитель отправился к указанному Дитером адресу.

      – Доказательства… фройнде, кого ты собираешься обвинять? Самого главного среди шпионов? А ты хоть знаешь, кто он?

      – К сожалению, – кивнул я. – Но поскольку это государственная тайна, я не могу тебе сказать. Даже Трубецкой не знает.

      – Не скажешь? – уточнил ростовщик, дернув бровью.

      – Нет. Вдруг его вины нет, а я раскрою его личность.

      – Понимаю. Но все равно есть подозрения, что ты впустую носишься с этой безопасностью.

      – Видишь ли, ситуация с золотом из Вельска…

      – А в Вельске еще и золото? – теперь весь его благородный профиль отображал чистое удивление. – Об этом в газетах не писали.

      – Теперь об этом говорю тебе я, – смягчив фразу снисходительной улыбкой, я продолжил. – Дело в том, что изначально я ехал за согласием одного графа на работу в Большом Совете, а нашел два прииска среди сосновых лесов.

      – Но так почему же ты решил, что это непременно козни того самого, главного человека? – Дитер сидел задумчиво, но по-прежнему старался мыслить трезво.

      Автомобиль неспешно катил по бетонным улицам. Для избавления от серости, которая непременно проявилась бы со временем, тротуары имели химический синеватый оттенок, а вдоль них вместо ограждений располагались уже опустевшие вазоны всех мастей. Вероятно, в теплое время года весь город должен был превращаться в сад.

      – Потому одна история с золотом может быть случайностью. А две – уже система, -ответил я, оторвавшись от рассматривания жилых построек, которые не отличались от столичных изяществом.

      Я задумался – если бы только в Вельске было так же красиво, кто знает, как могла обернуться история Станислава и его возлюбленной. Таксист по-прежнему не спешил – я практически не слышал шума двигателя и одновременно наслаждался ровной бетонкой.

      – Хорошо, пусть так. Пусть это будет системой, – согласился со мной немец. – Но ты не думаешь, что это просто задумка императора?

      – Стащить двести тысяч золотом? Едва ли поверю в то, что отец Ани согласился на криминальную авантюру. К тому же это должны быть гроши для государства, разве не так?

      – Это не так много, соглашусь, – произнес Дитер нехотя. – А что с золотом из Вельска? Его много?

      – Минимум