Обещания богов. Жан-Кристоф Гранже

снобизм крестьян.

      Баронесса остановилась, чтобы прикурить новую сигарету от предыдущей, потом подняла глаза к небу. Там кружились перелетные птицы – Бивен был слишком далеко, чтобы различить, какие именно, но склонялся к тому, что это аисты. Их парящий концентрическими кругами полет трудно с чем-то спутать.

      – Вы знаете, когда они посыплются нам на головы? – спросила Минна, проследив за его взглядом.

      – О чем вы говорите?

      – О бомбах.

      – Я в самом низу служебной лестницы. И новости узнаю вместе со всеми.

      – Но должны же ходить слухи. Никто в точности не знает, какое решение принял фюрер.

      Последовало молчание. Золото. Птицы. Восточный профиль…

      – Вы знаете психоаналитика по имени Симон Краус?

      – Очень хорошо. Мы вместе учились в университете.

      – Что вы о нем думаете?

      – Он гений.

      Ответ подействовал ему на нервы.

      – А что еще?

      – И настоящая сволочь.

      – Он вас обидел?

      Минна улыбнулась – в ее улыбке сквозили долгие века аристократического превосходства. Бивену захотелось влепить ей пощечину.

      – Вовсе нет. Но когда человек так одарен, как он, у него нет права растрачивать свой талант, став психоаналитиком всяких дамочек. Однако себя не переделаешь: он жиголо и к тому же прохвост. В свое время он изготавливал амфетамины, которые продавал другим студентам.

      Выпустив большой клуб дыма, она мечтательно продолжила:

      – Симон Краус… Я, когда прочла его диссертацию, испытала настоящий шок. Никогда не читала столь блестящего и так хорошо написанного текста…

      В Бивене нарастало раздражение: ему была невыносима мысль, что этот прилизанный коротышка на самом деле великий ум.

      – А его диссертация, – выдавил он, – о чем она?

      – О сне и сновидениях. В своем психоаналитическом подходе Краус использует онейрический анализ.

      Опять непонятные слова…

      – А вы? – повинуясь внезапному порыву, спросил он. – О чем была ваша диссертация?

      – Об убийцах-рецидивистах.

      – Простите?

      – Я работала над связью между экспертами-психиатрами и компульсивными убийцами.

      – Вы хотите сказать… убийцами-немцами?

      – Ну да. Теми, кто действовал в последние десятилетия. Петер Кюртен. Фриц Хаарман. Карл Денке. Эрнст Вагнер[49]. И еще несколько других, менее известных. – Она по-девчоночьи хихикнула. – В то время я чуть ли не жила в тюрьмах.

      Бивен отложил эту информацию в закрома мозга. Кто знает? Минна фон Хассель может однажды оказаться ему полезна. В любом случае она куда лучше его разбирается в возможных мотивах потрошителя…

      – А как давно была написана ваша диссертация?

      – Боюсь, больше десяти лет назад.

      – Когда вы проводили свои исследования, вам не встречался тип, который коллекционировал бы обувь своих жертв?

      – Нет. Даже не слышала о таком. А что?

      Бивен

49

Перечисляются немецкие серийные убийцы. Петер Кюртен (1883–1931), «Дюссельдорфский вампир», в первой трети ХХ века совершил только доказанных 9 жестоких убийств, признался в совершении 68, был признан виновным в 9 и приговорен к смертной казни. Фриц Хаарман (1879–1925) – «вампир» и «Ганноверский мясник», перегрызал жертвам горло и торговал человеческим мясом и сосисками из него; его жертвами стали 24 (по его признанию) или 27 (по данным полиции) мальчиков или юношей. Карл Денке (1860–1924) убил около 30 человек, продавал мясо своих жертв и изделия из их кожи; считался праведным католиком и очень добрым человеком; покончил с собой сразу после задержания. Эрнст Вагнер (1874–1938) 4 сентября 1913 года убил свою жену и четверых детей. Впоследствии в Мюльхаузен-на-Энце устроил несколько пожаров и ранил 20 человек, из которых скончались минимум девять, прежде чем разъяренные жители деревни избили его и оставили умирать. Он был первым человеком в Вюртемберге, которого признали невиновным по причине невменяемости; позднее в сумасшедшем доме написал несколько пьес и драм и там же умер от туберкулеза.