Он, она, они, или Отголоски. Наталья «TalisToria» Белоненко

одежд, как тогда в машине. Как она вздергивает подбородок и опускает реснички. Как движется её стройная шейка, убегая под ткань горловины…

      Проводил её мима, попробовав уловить запах волос. И когда она исчезла за дверью, улегся на её место, распластался, потираясь грудью о то место, где она мостила свою… Уткнувшись лицом в её отпечатки на простыне.

      …и чувствуя, как прежние страсти удаляются все дальше к горизонту, всё сильнее сглаживаются их рельефы на нервах, пока он нежится в её отпечатках. Таких свеженьких.

      «…мысли о тебе… потеют в голове…»

      Чуть очухавшись, улегся на спину «медузой» туда, где она только что лежала. И замер, вслушиваясь в звуки воды за дверью, пролдолжая купаться, и пообещав себе не трогать себя в центре организма… Только не как вчера.

      Когда Саша вышла из ванной с влажными волосами, он говорил по телефону. Завтра к вечеру вылет. Все ребята – в отличном настроении и в состоянии готовности. Надо ещё позвонить маме. Нет, не сегодня.

      – Ну что, ложимся?

      Свет в квартире уже почти везде погас. Она мостилась на кровати – ещё пока сидя. Он – метался по квартире в поисках то одного – то другого.

      Потом в очередной раз плюхнулся прям в своей черной майке на свой черный матрац на спину, закинув ступню в фиолетовом носке на колено, и снова воткнулся в телефон.

      – Что? – заметил легкую неуверенность в ней он…

      …как-то. Хотя совсем не смотрел в её сторону, погрузившись в свои дела с головой.

      – Ничего.

      Ну ок. Он вновь закопался в свой телефон. По делу. По вечерам, как обычно, все «проснулись» с чем-то срочным.

      – Артём!

      Отрывистое, упругое его «М!» на одной ноте, словно отскочившее рикошетом резинового мячика, было похоже одновременно и на понятливый, почти не допустивший удивления кивок, и на укороченный стон.

      Она попятилась, но не сдалась:

      – Я подумала… А как же рассвет? – ну да, он же, вроде как, смотреть рассвет её сюда заманил… – Он же здесь, в комнате – не разбудит?

      – Не… не достанет… – кивнул он, не смея поверить… – что, меняемся?

      Неееет, он не ошибся в ней! Все угадал!

      – Мне не ловко тебя с любимого твоего места сгонять… – она на цыпочках подошла в полумраке к балкону…

      «Ловко, не ловко…».

      Про остальные и будущие свои утра он почему-то и не подумал напоминать – разве это сейчас стоило внимания?

      – Может, поместимся? – максимально незаинтересованно кивнул к внешнему краю матраца, ближе к окну, он, и вежливо, весьма условно пододвинулся в противоположную сторону.

      Она с поразительной наивностью и несмелостью в облике прокралась на указанное место. Улеглась для пробы. И зависла на картинке снегопада совсем рядом, стоило только моргнуть.

      – Тут тепло, не волнуйся. – сберег немыслимое он, – Подожди, сейчас принесу тебе плед.

      Он сорвался, и словно спасаясь бегством, метнулся в другую комнату. Приволок ей пушистое бежевое покрывало. Накинул.

      – Норм?

      – Вроде. – хлопнула глазками она, и замоталась больше, чем сегодня