Он, она, они, или Отголоски. Наталья «TalisToria» Белоненко

в «рука-лицо»,

      чем изысканно дополнили его и без того неформальный образ. Это не говоря уж об опоздании минут на 10, и ворвавшейся в павильон поперек программы всей его команды, не привыкшей к столичным пробкам, что опять же дорисовыаало его благонадежность не хуже татуировок на лице.

Cali – Взять взять.mp3

      А потом он вдруг, сам себе не успев удивиться, отозвался на корявый призыв-провокацию шапочного знакомого по музыкальной тусовке, и вдруг не дожидаясь очереди своей программы, пошёл в подтанцовку к чужой песне… Виртуозность которой поймут только дэнсеры: смысловая лингвистичность которой… ну слегка преувеличена. Зато приличность – непреодолима. Не «медуза», конечно, но почти… И одна сплошная провокация, как и он сам!

      А все эти «шевеления», когда отпускаешь себя – так помогают не думать! Не размышлять. Не понимать… Отрешиться!

      Так что да, пошел «по старинке», по своему обыкновению – фигачить хопчик. Позабыл, что вообще-то пришёл петь сюда свои серьёзные тексты серьёзным голосом – иногда ему таааак хотелось сеять разумное-доброе-светлое голосом, словами и примером, только кто б ему в этом верил..!

      А пошёл – вот, вдруг пошло-дэнсить (тут – только пожать плечами), хотя в последнее время от этого своего прокаченного медиа-скилла признанного хопера с завидными сотне-тысячными просмотрами – сам настойчиво открещивался, крепко прицелившись на статус серьёзного музыканта с широким диапазоном

      и крепким потенциалом. Тьфу ты, опять!

      А все почему – повелся-то на шуточный призыв? И исполнил перформанс-фальстарт? А просто потому, что до коррекции зрения пару лет назад он был очкариком, с самой школы, и привык, что чтоб рассмотреть, надо подойти поближе.

      К трибунам.

      Там среди суровых и пафосных взросляков, исполненных громких статусов, заряженных упругими взглядами исподлобья и словесными патронами…

      сидела Брук Шилдс из Голубой Лагуны. Только одетая и заплетенная косичками, словно на 1 сентября, пускай и без банта. И смотрела. Прям на него. Эпизодически.

      Эпически.

      А еще, не опоздай они (на представление гостей), он знал бы её имя. Наверняка. Он подслушал, конечно, позже, но не был уверен, мог и перепутать. Маша? Даша?

      Глаша, епта?

      Ну да, успей они вовремя, была бы девочка с именем. И биографией. Было б за что зацепиться. Уму. И фантазии. А так – просто смотрела и слушала. Тааааак… с высоты… своего второго ряда.

      И неизвестых титулов и регалий. Воображаемых. Теперь. Им. Неистово.

      Потом она вдруг сама заговорила с ним. С того ж самого второго ряда. По столь неуловимому поводу, что даже оооон – сразу не просек «первого шага». Проявила интерес, потом стерла его со своего лица, словно ластиком, и превратилась в изваяние, которое не удостоит взглядом миражи, в скользящее мима создание Природы. Аленушка в современной редакции, да и только. Даже в его машине она оказалась вроде как не по своей воле.

      Спасибо «фее-крестной».

      Всю дорогу он краем глаз следил за ней. Любовался строгим профилем, достойным фильма про