Он, она, они, или Отголоски. Наталья «TalisToria» Белоненко

кавер – нетленку, за которую возьмется не каждый. Исполненная веры и высокопарности песня

      …«снесла хейтерам кукушку окончательно». Это так сказал сегодня знакомый оператор и монтажер. Он же сам как исполнитель – просто чувствовал в тот момент,

      что победил. Что-то доказал. Заставил их себе поверить. Тех, кто на это не подписывался. Завоевал. Когда эти люди провалились в его голос и настроение-интонацию, в эту почти молитву, срезонировали этой песне своими лицами. И опять – эти крупные планы. Будто б внутрь него заглядывавшие.

      – Молодееец! – приносится признание неопознанным выкриком из глубины хейтерской трибуны.

      – Подождите! – жестом предостерегает он от поспешных выводов. И ухмыляется предвкушением. Он знает что там дальше. Грядет.

      Потом он без предупреждения бахает по головам неподготовленных – одной из своих самых хулиганистых безобидных танцевальных нескучалок. С текстом про предмет гардероба. Почтенная дама рядом с девочкой со второго ряда отшатывается, снова будто переключенная с режима на режим, и губами в кадре произносит снисходительное заключение: «хулиганье», пока он стаскивает с себя кроссовок с порвавшимся от танцев шнурком, и в запале сразмаху пуляет его в сторону от трибуны в стену, чтоб потом ковылять за ним на половину разутый, всё еще не промазывая мима нот. И чтоб потом – остаток песенки отпеть и оттанцевать наполовину босым, дирижируя видавшей виды, но очень креативной обувью, которой истоптал немало танцполов. Ну не успел он переобуться вчера с корпоратива!

      Правая трибуна с этого всего угарала, левая – старалась понегодовать хоть для проформы. Сдерживая улыби.

      Мало того, что он не смог сам не откликнуться на эту песню, одну из самых своих легких и настроенческих, а потом на ответную реакцию на неё, так ещё и форсмажорчик – вместо того чтоб сбить – развеселил и самого. Всё постороннее облетело окончательно, уступив место чистому ощущению, когда энергия накачивает и пронизывает насквозь, и ты – просто собираешь её извне и направляешь.

      Ну а потом он предложил выбрать верной правой трибуне из его репертуара – чем он сегодня закончит. Только с условием – не тем, что он сейчас поет каждый день! Жребий пал на песню… которая немного поставила его в тупик, хоть и срезонировала с его внутренним, несценическим настроением. Из глубины.

      Это была лирика, довольно тонкая, хоть он лихо танцевал и под неё, маскируя пропитывающую её грусть. Песня про «болит», про оглядыывание назад и странные неясные надежды. Чувственная, мужская, не жалостливая, не отнимавшая у него достоинства, но наделявшая его человечностью. После всех этих его детских песенок и позерства. Песня без возраста. Но очень персонализированная, будто закодированная – никто не смог бы больше исполнить её кроме её исходных исполнителей.

      Подвох был в том, что обычно это был дуэт. С тем самым владельцем временно-его-шней машины. Довольно сложная исполнительски и по дыханию, для одного, даже очень крепкого