Лесная ведунья. Книга третья. Елена Звёздная

сердце сжалось от предчувствия дурного, – неужто ты в Яр за мной сунулся?!»

      – В порядке я, беспокоиться не стоит.

      «А тебе значит, беспокоиться можно?!» – вспылила я.

      Пожал плечами маг, и хоть уставший, а стоит все так же и улыбается так по-доброму, так счастливо. И смутилась я вдруг. Отступила, да и сказала сконфуженно:

      «Павших я твоих к окраине леса принесла».

      – Вижу, – и улыбка исчезла его. – Откуда знаешь, что мои?

      «Да ты как-то сказал, – я тоже плечами пожала, но не увидел он, конечно».

      – Спасибо, – голос его дрогнул, – поклон мой тебе, низкий.

      «Тебе спасибо, что подсказал, да научил. И пора мне, Агнехран, время уж. Прощай».

      Замер, глаза мигом прищурились, да и сказал маг недобро:

      – А вот это плохое слово, Веся. Очень-очень-очень плохое. Не говори его мне. Никогда.

      Ну, раз просишь:

      «Прощай! Прощай! Прощай! Прощай! Прощай! Прощай! Прощай! Прощай! Прощай! Прощай!»

      – Зараза лесовладеющая, – очень тихо сказал маг.

      Улыбнулась, к щеке его прикоснулась, он глаза прикрыл, словно действительно чувствуя, а мне… пора было уже мне.

      «Сегодня отсыпаться буду, не свидимся. И ты отдохни, уставший совсем, вымотался».

      – Отдохну, – прошептал Агнехран.

      Скользнули пальцы мои по щеке его, да отступила я в лес, под сень деревьев черной злобой искаженных, и попросила Ярину:

      «Павших огороди, нежити то в Гиблом яру что день, что ночь все едино».

      И затрещали деревья, заскрежетали корни, что из земли выдергивались, и встали дубы, пусть и искореженные, ствол к стволу, в живой забор полумесяцем вставший обратившись. Маги тут же порталы пооткрывали да и принялись павших своих прочь уносить. И стоял Агнехран, руки сильные на груди сложены, глаза внимательные за транспортировкой каждого тела следят пристально, лицо невозмутимое и отстраненное, а вот в глазах… в глазах боль да скорбь страшные. Видать знал он, знал каждого мага, что в Гиблом яру погибли, всех он знал.

      И не смогла я уйти, вернулась к нему, обняла со спины, крепко-крепко, как могла моя бестелесная оболочка, да и прошептала:

      «Все пройдет, Агнехран, и боль пройдет, и скорбь. Ты не терзай себя так, не твоя это вина, и не твоя ошибка».

      И ответа не дожидаясь, отступила, клюкой оземь ударила, и перенеслась аккурат на полянку свою.

      ***

      Туда перенеслась я, где лежало тело мое в платье свадебном, да сидел рядом Водя, сидел, за руку крепко держа, в лицо с тревогой вглядываясь. Не упустила своего шанса и тут.

      Подошла, шепнула:

      «Все, туточки я».

      Просиял улыбкой полной облегчения водяной, а я клюку в руку свою же вернула, и с ней в тело вернулась сама.

      Глаза распахнула – аккурат вовремя вернулась я, солнечный свет уж почти тела моего достиг. А еще спина затекла, и шея, и хорошо что аспид обо мне позаботился, на земле лежать не оставил – сырая она, земля-то, у воды ведь у самой.

      – Весь, встать сможешь-то? – спросил Водя.

      – Не, – ответила весело.

      – А