Невинная для киллера. Анна Мишина

домой, я долго слоняюсь из угла в угол. На душе не спокойно. Не могу сказать, что меня тревожит, но что-то определенно не дает покоя.

      И связи нет. Я же не мудак какой и определенно понимаю свою тревогу. Но давно я стал таким тряпкой? Или как это еще можно назвать? Я всегда прислушиваюсь к себе. Всегда. Интуиция еще ни разу не подводила. Так что же я медлю сейчас?

      Рывком снимаю кожанку с вешалки и обуваюсь. Хватаю ключи от машины и выбегаю из квартиры, чуть не сбив соседку.

      – Куда ты? – кричит вслед бабка.

      На что я просто молчу и, не дожидаясь лифта, бегу по ступенькам.

      На часах десять вечера, на улице темень из-за проливного дождя. А ехать еще километров пятьдесят. То и дело приходится осторожничать, трасса скользкая. Видимость нулевая практически.

      Но делать нечего, раз рванул, доведу до конца, иначе чокнусь.

      Спустя полчаса въезжаю в город, а еще через десять минут останавливаюсь у уже знакомого подъезда.

      И немедля ни секунды, забегаю внутрь.

      До слуха доносятся крики. Мат. Визг. Да тут через квартиру цирк и клоуны.

      Останавливаюсь у девятой, и уже немедля, просто с удара ноги, вышибаю хлипкое полотно и вваливаюсь в квартиру. На кухне явно какие-то разборки. Заглядываю туда.

      Два мужика непонятной наружности что-то не поделили. Сцепились не на жизнь, а на смерть.

      – А ну разошлись, – хватаю одного и второго за шкирку и выкидываю на лестничную площадку.

      – Мужик, ты кто такой? – послышались недовольные голоса.

      – А ты чего тут устроила? – рыкнул в сторону тетки, что вжалась в угол.

      В два шага оказываюсь у двери, которая висит на одной петле. И застываю в проеме.

      Девушка вжалась в дальний угол комнаты. А какая-то баба рылась в ее вещах.

      Ярость жгучим огнем опалила внутренности. Ну что за … твари?

      Хватаю эту нелюдь за хлипкий хвост и выталкиваю из комнаты в сопровождении ее пронзительного визга.

      – Выметайся пока целая, – отпускаю в коридоре.

      – Совсем дикарь что ли? – схватилась за голову. – Тоже мне…

      Что она там пыталась до меня донести, не слушал. Мне важно было понять, что Яну никто не обидел. А от злости готов был ломать кости.

      – Яна? – вхожу в перевернутую вверх дном комнату. Подхожу к девушке и присаживаюсь рядом с ней.

      – Кто здесь? – шмыгая носом, интересуется она и отрывает ладони от лица. Заплаканного милого лица.

      – Я, – это все что могу ей сказать. А кто я? Что я могу ей ответить?

      От мыслей отвлекает раздирающая боль спину. Твою же…

      – Отошел от моей сестры, козел, – услышал в спину пацанячий голос.

      Встаю и оборачиваюсь.

      – А ты что здесь делаешь? Это ты тут такое устроил? – вопит пацан.

      – Это ты какого черта оставил сестру одну, зная что тут творится, – рычу в ответ.

      – Я не знал что здесь, – насупился он, поглядывая за меня на сестру. – Час назад была тишина, – бубнит он. – Пацаны вызвали, пришлось выйти, – оправдывается