Снова с тобой. Алла Биглова

танцевать с человеком, который нравится, но которому ты безразличен. Я…

      Запнулась. Не представляю?! Серьёзно?! Я осознала весь абсурд происходящего. В какой-то момент умудрилась попасть в любовный квадрат, где почти у каждого были неразделённые чувства к кому-то.

      Только Любовь с Виктором в итоге поженятся.

      – Которого любишь, – Алексей прервал меня. Его глаза были наполнены печалью.

      – Что? – непонимающе уставилась на него.

      – Не «нравится», а «любишь». Надя, я люблю тебя. Вот уже три месяца не могу ничего с собой поделать.

      – Прости, – мучительно больно от признания. Горечь подступила к горлу, стало вновь трудно дышать. Слёзы обожгли глаза. За что мне всё это?!

      Я выскочила из машины, хлопнув дверью.

      16

      Признания Алексея не растрогали, не заставили думать иначе. Первый час я, конечно, недоумевала, пытаясь понять, как это произошло: всё-таки Алексей не знал меня достаточно хорошо, чтобы влюбиться по-настоящему. Вскоре я убедила себя, что нелепая влюблённость парня пройдёт, надо лишь избегать тесного контакта с ним. К счастью, на тренировках Алексей игнорировал меня, полностью увлёкшись вальсом с Любой. С ней он двигался гораздо увереннее, и, надо сказать, у них неплохо получалось.

      Вечерами я сидела дома и читала книгу: танцевать не было настроения. В один из таких дней зашла мама, принеся какао с зефиринками и, нежно потрепав по щеке, улыбнулась:

      – Не переживай, всё образуется. У него пройдут чувства, и ты станешь просто приятным напоминанием прошедших чувств.

      – Мам, я совершенно не понимаю почему он влюбился, – вздохнула, с любовью разглядывая родные глаза.

      – Серьёзно? – игривые искорки зажглись в глазах матери. – Посмотри на себя! Ты же красавица! Ты увлечённая девушка и неплохой танцор. Как против такой можно устоять?

      – Всего лишь «неплохой»? – театрально шмыгнула носом.

      – Хорошим ты станешь, если будешь заниматься усерднее, – подмигнула мама.

      Тренировки у Веры́ я настойчиво посещала, не прогуливая. Я пыталась максимально занять себя и не хотела терять форму. Хореограф смирилась и не ставила меня на задний план, и за время подготовки к Девятому маю я несколько раз выступила. Усталость брала своё, я не думала о Викторе, пока его не видела.

      Каждая репетиция вальса стала ещё большей пыткой, чем до этого. Если раньше я задумывалась как бы избежать столкновения с Алексеем, то сейчас я не отрывала взгляда от губ своего партнёра.

      Виктор всегда дерзко улыбался, в шоколадных глазах блестели зловещие огоньки, не предвещающие ничего хорошего. Иногда он оставлял свой довольно едкий комментарий, обжигая кожу дыханием, заставляя мурашки отплясывать по спине. Я же старалась молчать и держать себя в руках, похоронив все мечты о неосуществимом. Чаще всего не получалось заткнуться, и мы вступали в словесную перепалку, в которой я никогда, увы, не побеждала.

      Всё это не мешало нам превосходно вальсировать. Как будто не было между нами бесконечной пропасти и вороха предательств;