К тебе через туманы. Мария Лунёва

в глазах мужчин. Сейчас зеленые глаза полные боли словно выжжены, но в них проглядывалась сила и стойкость, не было безумия, которое я так часто видела в глазах молодых девушек, подвергшихся насилию.

      Женщина справлялась со своим горем, столько силы, казалось, что это вовсе не ее несколько часов назад жестоко попользовали и бросили умирать. Целитель задавал ей вопросы, смысл которых проскальзывал мимо меня, она отвечала четко и уверенно. Морщилась от боли, но не показывала этого. В какой-то момент она поймала мой взгляд, и улыбнулась.

      Мне улыбнулась такой теплой улыбкой, словно была благодарна мне. Вот только за что?

      Я не могла держать себя в руках. Во мне бурлила магия. Она клокотала, оглушая, и требовала выхода. Я не справлялась, впервые с того момента, как у меня на глазах умирали наши наставницы жрицы. Но тогда я лишь сочувствовала этим сильным женщинам, их просто жаль. Сейчас же я чувствовала боль. Острую пронизывающую позвоночник боль и она не утихала. Женщина коснулась моей руки, легкое и такое теплое пожатие. И я расплакалась, тихо сдерживая всхлипы. Было так стыдно за себя и обидно за нее.

      – Ну что ты девочка, все позади. Главное, что мы живы, остальное пройдет и забудется.

      Я была не согласна с ней, не забудется. Ничего не забывается, стираются фразы и лица, но не чувства. Боль, она остается навсегда. Целитель закончил осмотр и вышел, в комнате мы остались вдвоем. Я присела на стул возле кровати, на которой лежала женщина и облокотилась на высокую спинку. Только сейчас поняла, как устала.

      – Надо бы нам представиться друг другу, а то неудобно как-то.

      Я улыбнулась сквозь слезы. Оказывается, не одну меня беспокоил тот факт, что мы даже имен друг друга не знаем.

      – Меня Селестиной зовут, я из пограничных земель, наша деревня прямо около Тумана располагалась. Вот мы первые и поплатились за глупость наших Вардов. Ты тоже с тех земель?

      Я неопределенно качнула головой.

      – Я Ниорайклин, – это все, что я смогла выдавить из себя.

      Горло полоснула жгучая боль. Голос звучал глухо и сипло.

      – Значит, не немая?! – я снова покачала головой. – Какое у тебя имя необычное. В наших землях такого вычурного и не сыщешь. Ну а сокращенная форма есть, короткая.

      Я покачала головой, не совсем понимая, как это сокращенное.

      – Ну, нет, значит, придумаем, а то язык сломаю это выговаривать. Будешь ты у меня… Ниори! И коротко и красиво.

      Мои брови скинулись вверх, вот так у нас имена еще никто не обрубал, наоборот, среди жриц было почетно носить длинные сложные имена. А тут Ниори! Хотя чужая земля – чужие обычаи.

      Женщина попыталась встать, но только охнула от боли. Я поспешила уложить ее обратно.

      – Остальных жаль. Ох, как жаль, мужиков сразу положили, даже опомниться им не дали, а дальше… Они так кричали, Ниори, так кричали. А эти…

      Она ненадолго умолкла и уставилась в потолок. Зеленые глаза лихорадочно блестели, заполненные непролитыми слезами.

      – Надеюсь, поймают их. Хочу