Время расплаты. Юлия Еленина

не поспешил ли ты его закрыть?

      – У вас претензии к моей работе?

      – Нет, но мне не нравится, что недавно его затребовали там, – ткнул Аркадий Иванович пальцем в потолок.

      Понятно, начальству досталось от начальства, а теперь достается мне. Обычная схема. А потом я схожу и кому-нибудь из оперов всыплю.

      – И?..

      – Женя, там точно все нормально?

      – Точно. Вы же понимаете, что дело могут затребовать по любому поводу. Да даже для того, чтобы создать видимость работы. Им же надо тоже какую-то документацию вести.

      Мне оправдываться было не за что. Я знал, что ни одна звездочка с погон не полетит – ну точно не из-за этого.

      – Так не для себя же требовали, – протянул полковник. – Помнишь нашего бывшего начальника? Я тогда еще в подполковниках ходил, его замом был. Он и поделился со мной, так сказать, по старой дружбе. Дело это очень настойчиво и, конечно, с оказанием финансовой помощи органам правопорядка, – не без сарказма сказал Аркадий Иванович, – просил то ли коллега, то ли шеф погибшей.

      – И что? – не понял я. – Может, он был ее любовником, родственником или еще кем, вот и захотел посмотреть, тем более если у него есть для этого связи. Не надо на пустом месте панику разводить.

      – Ох, мне бы твое спокойствие… Но что-то мне не нравится, – задумался полковник, поджав губы. – Хотя ладно, – хлопнул он ладонями по столу, – если ты говоришь, что все нормально, то я спокоен.

      – А кто хоть интересовался?

      – Николай Николаевич Родионов, он тут последний год повсеместно медцентры по области открывал.

      Это, блядь, шутка?!

      Я сжал руки в кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не расколоть столешницу одним ударом.

      Даже после смерти ему удается портить мне жизнь.

      А судьба ироничная дама. Именно ко мне попало дело, которое потом заинтересовало Родионова. Совпадение? Вполне возможно.

      Я все-таки не сдержался – что было сил в коридоре впечатал кулак в стену. Но этого было мало. Хотелось снова выпустить несколько обойм в мишень, чтобы отпустило. Как вчера после похорон Родионова. Я понял, что не дотяну до учебного тира, поэтому поехал к Арсену. Да и никто не должен был видеть меня таким: импульсивным, без контроля, слишком эмоциональным.

      Выпуская пулю за пулей в мишень, я понимал, что становилось легче ровно настолько, чтобы продолжать жить. Но внутренний проснувшийся вулкан не потушить. Зря я туда поехал…

      Блядь, каждое ее движение я запомнил. Зачем? Нахрен мне все это надо? У всех бывает первая любовь, но она вроде как должна становиться приятным воспоминанием, а может, и не очень приятным. Только не такой занозой в сердце, как та, что въелась в меня. Я не помнил каждую женщину, что была после нее, но помнил с ней все до мелочей. Ее глаза, которые смотрели как будто в самое сердце. Я искал такие глаза, такой цвет… Но этот прозрачно-зеленый омут неповторим. Я искал ее волосы, но ни у кого не было даже близко такого оттенка. Я искал все, что было в ней. Не понимал сразу, а потом, когда дошло, когда проснулся утром с какой-то девкой, имени которой даже не помнил, забухал.

      Вытащил меня