Рай тебя не спасёт. Анна Жнец

вот наивысшее счастье для беса. Но мне хотелось не только, чтобы пара меня терпела, и уж тем более я не мог вынести мысли о вероятной ненависти. Я желал пусть не любви – хотя бы принятия и симпатии, однако не представлял, как заключить брак, не превратив нас с Евой в заклятых врагов.

      * * *

      Незаметно подкралось утро. Комната наполнилась серым сумраком. В реальность меня вернул шум работающего во дворе двигателя. Снаружи люди заводили машины, отправляясь по делам. Хлопала дверь подъезда. За стеной на лестничной клетке слышались голоса.

      Пора уходить. Разве не безумие часами стоять неподвижно и смотреть на спящего человека?

      * * *

      В гостиной горел камин. Уходя, я потушил огонь во всех комнатах: дом был тёмен и пуст. Теперь же я слышал треск дров и едва различимый скрип пера по бумаге. Сквозь арку в коридор лился свет. Блики пламени отражались в чёрных досках пола, как в зеркале. В кожаном кресле застыла фигура. Тьма скрывала плечи и голову, склонившуюся над столом. Лист бумаги и рука, сжимающая перо, попадали в островок света от очага. Раздраженный, я остановился рядом с окном, которое изо дня в день показывало одну и ту же туманную серость.

      «Стыдись: я делаю твою работу», – сказала Махаллат, не отрывая взгляда от документов.

      Слева от её локтя возвышались две высокие башни из картонных папок, готовые рухнуть под своей тяжестью.

      – Не стоило. Я бы закончил в срок.

      Сестра скептически хмыкнула и тяжело откинулась в кресле:

      – Я понимаю, спустя много лет ты обрёл пару. Но, пожалуйста, не забывай о своих обязанностях.

      Махаллат устало провела рукой по лицу. Внутри заворочалось глухое чувство вины, когда я заметил, что белки её глаз сплошь покрыты сетью кровеносных сосудов.

      – Знаешь, чем я занималась, пока тебя не было? В списках, которые подали жнецы, оказалось на одну душу меньше, чем поступило по факту. Ты, как всегда, отсутствовал, – укоряющий взгляд. – Разбираться со всем этим пришлось мне. Совет жнецов нервничает. Танатос молчит и явно что-то скрывает. Я хотела поговорить с Молохом. Он единственный из верховных богов смерти, с кем можно нормально общаться. Но выяснилось, что его уже неделю нет в Крепости и никто не знает, где он.

      – Войны, эпидемии… Мало ли у жнецов работы? – я отмахнулся от её слов. Единственное, что меня занимало, – как, Огненная ночь, заключить проклятый контракт? Ни о чём другом думать и говорить не хотелось.

      – Нет, я чувствую: что-то случилось. Ты бы видел, как затрясло Танатоса, когда я запросила информацию о погибшем, которого они не включили в список. Чтобы определить, куда отправить душу, мне необходимо личное дело. В итоге после часа невнятных объяснений мне заявили, что книга судьбы погибшего пропала. Они её потеряли! Теперь у меня на руках неопознанная душа, с которой я не представляю, что делать. И всё потому, что они умудрились потерять дневник! Как такое возможно?

      – Считаешь, Совет солгал?

      – Уверена.