Дар случайный. Поэтические произведения разных лет. Сергей Чугунов

её недозрелым вином

      и дале не знаю, как быть:

      испить эту чашу до самого дна

      иль грохнуть о каменный пол?

      Я вновь опьянел от надежды;

      О! хрупкое сердце моё,

      в какие ты руки стремишься?

      Опомнись! А вдруг это враг?!

январь 1989

      Спи, моѧ радость

      Спи спокойно – тревожить не буду

      без того беспокойный твой сон…

      Спи, родная, а потоскую,

      потому что никак не забуду,

      что давно разлюбил я другую —

      а сегодня я снова влюблён!

      Спи спокойно – я больше не буду,

      так вздыхать, хотя сердце болит…

      Спи, и тоже глаза я закрою;

      спи, и, может быть, даже забуду;

      что давно я был ранен другою —

      а сегодня тобою убит!

31 января-1 февраля 1989

      Тщетство

      Напрасно пробую заснуть,

      вот и ко мне пришла некстати

      неутихающая грусть —

      скорбь по любви, что я утратил…

      Напрасно пробую забыть,

      и оправдать себя пытаюсь.

      Забытый всеми следопыт

      в людской пустыне подвизаюсь.

      А ты – любви моей предлог —

      зачем-то строишь планы мести…

      Как хорошо, что я – не Бог,

      что скорбь пройдёт со мною вместе!

9 февраля 1989

      Кранїево мѣсто

      (пѣсн приговоренного къ жизни)

      Люди строят дома, чтобы жить;

      корабли, чтобы по морю плыть;

      бани рубят, чтоб кости попарить;

      казематы, чтоб пыл охладить…

      Но, а я тунеядец и мот:

      строю, строю себе эшафот,

      строю, строю, а ради чего?

      Чтоб однажды взойти на него.

      Люди к небу возводят глаза,

      осеняют крестом образа,

      унывают, когда не расслышат

      их молитвы-мольбы небеса.

      А я занят, я зря не грущу,

      к эшафоту я плаху тащу…

      И на плахе, когда не скажу,

      буйну голову молча сложу.

      Люди, в общем, недурно живут:

      маршируют да гимны поют;

      восхваляют вождей да пророков,

      по чей милости слёзы лиют.

      Не пытаясь ввязаться в игру,

      я осанну пою топору,

      что однажды в горячке хмельной

      пропоёт над моей головой.

      Люди верят призывам пустым,

      но при случае, раз, и в кусты.

      Дурака или даже подонка

      нарекают из страха святым.

      Я ж в кустах не дрожу по ночам,

      выше Бога я чту палача,

      он меня никому не продаст,

      просто смерти позорной предаст.

12—15 февраля 1989

      Говорливаѧ Зима

      Говорливая Зима

      довела,

          свела

                              с ума,

      завлекла да бросила…

      Посулила мне любовь,

      остудила в жилах кровь,

      сердце приморозила…

      Я чуть было не замёрз,

      да, спасибочки, Мороз

      надо мною сжалился…

      Вспомнил,