Жизнь. Ги де Мопассан

позвать влюбленных, – сказала она.

      Барон окинул взглядом огромный освещенный сад, где тихонько бродили две тени.

      – Оставь их, – ответил он, – там так хорошо! Лизон подождет их; не правда ли, Лизон?

      Старая дева подняла испуганные глаза и робко сказала:

      – Конечно, подожду.

      Папочка помог баронессе подняться и, чувствуя утомление от дневной жары, сказал:

      – Я тоже лягу.

      И ушел вместе с женой.

      Тогда тетя Лизон встала и, оставив на ручке кресла начатую работу, шерсть и большую спицу, облокотилась на подоконник, любуясь чарующей ночью.

      Жених и невеста без конца прохаживались по лужайке от рощи к крыльцу и обратно. Они сжимали друг другу руки и молчали, словно отрешившись от самих себя и целиком сливаясь со всею той поэзией, которой дышала земля.

      Вдруг Жанна заметила в четырехугольнике окна силуэт старой девы, обрисованный светом лампы.

      – Взгляните, – сказала она, – тетя Лизон смотрит на нас.

      Виконт поднял голову и повторил безразличным тоном, каким говорят не думая:

      – Да, тетя Лизон смотрит на нас.

      И они продолжали мечтать, медленно прогуливаясь, отдавшись своей любви.

      Но траву покрывала роса, и от ее свежести они почувствовали легкую дрожь.

      – Теперь вернемся, – сказала Жанна. И они возвратились в дом.

      Когда они вошли в гостиную, тетя Лизон уже снова вязала; ее голова низко склонилась над работой, а худые пальцы немного дрожали, словно от сильной усталости.

      Жанна подошла к ней.

      – Уже пора спать, тетя, – сказала она.

      Старая дева подняла глаза; они были красны, будто от слез. Влюбленные не обратили на это внимания, но молодой человек заметил вдруг, что тонкие ботинки Жанны совсем мокры. Охваченный беспокойством, он спросил с нежностью:

      – Не озябли ли ваши милые ножки?

      И вдруг тетины пальцы задрожали так сильно, что работа выпала из ее рук, а клубок шерсти далеко покатился по паркету; стремительно прикрыв лицо руками, она разразилась судорожными рыданиями.

      Жених и невеста смотрели на нее в изумлении, не двигаясь с места. Жанна, страшно взволнованная, бросилась на колени и, отводя ее руки от лица, твердила:

      – Что с тобой, что с тобой, тетя Лизон?

      Тогда бедная женщина, согнувшись от страдания, пролепетала едва слышным от слез голосом:

      – Да вот он спросил тебя… не озябли ли ва… а… а… ши милые ножки… Мне… никогда не говорили так… никогда… никогда…

      Жанна, изумленная и исполненная жалости, все же почувствовала желание рассмеяться при мысли о влюбленном, расточающем нежности тете Лизон, а виконт отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

      Но тетя порывисто вскочила, оставив клубок на полу, а вязанье на кресле, и взбежала без свечи, ощупью, по темной лестнице в свою комнату.

      Оставшись одни, молодые люди переглянулись: это позабавило их и умилило. Жанна прошептала:

      – Бедная тетя!..

      Жюльен ответил:

      – Она сегодня вечером, должно быть, немного помешалась.

      Они