Отель Фламинго. Иван Несмирный

слонялся… У него даже бумажника нет, зато есть машинка караоке. Как врубит он её под вечер и затянет “Баба Луба! Баба Люба!”, так хоть уши затыкай, и то не поможет! А ему и затыкать нечего: ему же на них медведь наступил.

      – Чувствую, что будет здесь интересно, – бодро подытожил Игорь и даже потёр ладони.

      – Чес-слово, ничего интересного… – тихо заключил Андрюха.

      – Слушай! – вдруг встрепенулся Гордов, когда два приятеля уже закончили с пиццей и направились обратно в отель. – Я про себя тебе уже всё рассказал. Про соседей мы тоже знаем. Теперь твоя очередь. Ты-то как в Голливуде очутился?

      – Ох, уж больно ты любопытный какой-то! – замялся Андрюха. – Ладно, ладно, расскажу. История как история. У меня всё просто было. Я же человек деревенский.

      Двое приятелей прошли на крыльцо отеля и уселись за маленькие столики, усыпанные свежими лепестками красных бугенвиллей. Андрюха важно положил ногу на ногу, что в его исполнении смотрелось скорее комично, чем важно, и, наконец, начал свой рассказ.

      История о том,

      как я, Андрюха Попов, в Голливуде очутился

      Ну вот… значит… Когда я был пацаном, я фильмы очень любил смотреть. Разные всякие. Вестерны и боевики мне больше всего нравились: Чак Норрис, Шварц Неггер, Клин Исвуд! Просто жесть! Подрос я и тоже стал всякие сюжетики в голове изобретать. Сначала всё боевики да боевики, а потом у меня даже любовный треугольник был – страсти настоящие! Мамка меня ругала, говорила, что зря бумагу и время перевожу. А друг Костян всё время трындел: “Ты гений, ты самородок! Тебе в Голливуд надо с таким сценарием!” Ну вот… значит… А Голливуд-то от нас далеко будет. Я по карте проверял. Мы-то ведь под Белозерском живём. Город такой есть старый, исторический. Озёра у нас красивые. Вишь, как я фильмами увлёкся – даже забыл рассказать, откуда я сам родом. Живём мы в деревянном доме в деревне Михайловская. Мы – это мамка, брат Сашка, бабушка и я. Отец от нас давно ушёл. Дед умер. Когда он был жив, мы курей и свиней держали. Очень любили мы с Сашком, когда к нам поросят приведут. Они маленькие такие, розовые, чистенькие. Я особенно помню тех двоих – даже имена им дал: Чарли и Маруся. Дед принёс их домой и сразу на гладкий деревянный пол поставил. Они тут же стали скользить и ёрзать по доскам, как по катку, своими копытцами мелкими. Мы с Сашком от смеха просто угорали! А Чарли с Марусей по полу разъезжаются, друг за друга рыльцами держутся, как будто целуются, и с визгом падают! Ха-ха! Эх… Ладно, что-то я опять отвлёкся. Ну вот… значит… Голливуд! Я тогда поразмыслил. Думаю, на автобусе туда никак, и на поезде тоже нельзя – только если на пароходе плыть или в самолёте лететь, и то из Москвы одной. Школу сельскую закончил я хорошистом и пошёл работать грузчиком, чтобы деньги на билет до Москвы накопить. Платили мало. Но через пару лет на столицу я всё-таки накопил и сценариков крутых много понаписывал – один даже специально для Спилберга! А Костян мне говорит: “Ты лучше в Питер езжай! Там, говорят, академия есть морская и кафедра военная. Заодно и от армии отбояришься!” Я подумал: “Хорошая идея!