Ведьма для Северного Владыки. Елена Истомина

спят, на лавках.

      Я повернулась спиной к жениху и замерла, позволяя ему расстёгивать крючки на платье.

      – Ну, даа. Тебя таки выделили, но лишь благодаря, твоему дару, кабы не он, ты б благополучно, еще в раннем младенчестве желтухой померла. А так очень удобно держать при себе природную здравницу и стихийницу.

      – Исцелять умею, верно, а вот стихии, не мое.

      – Твоё, не знаешь еще просто, – уверенно заявил Яромир. – По чьим прошениям, зноя в вашем краю не бывает и дождь под вечер, всякий раз как нужен, тут как тут.

      – То валхвицы наши,[6] Дождевице-матушке, требы подносят. Да и не только волхвици, все на заутреню к капищу ходим. наши боги к нам милостивы.

      Мне казалось, что Маг, нарочно крючки расстёгивает дольше нужного. Опыта то ему явно не занимать. Там и помимо жен почивших, наложниц поди хватает. Или он любит, чтобы раздевались сами?

      Спина уже просто заледенела от холодного взгляда мага, а Михал всегда смотрел с теплом, с нежностью, с любовью. Грел меня всегда своими взглядами до жару. А теперь, этот жар, он только в памяти то и останется.

      Видать прогневила я чем-то Макошь-матушку, что она Недоле нить судьбы моей отдала.

      Знать бы чем, да как исправить.

      Молчать наедине с женихом просто не могла.

      – Князь не отдал меня вохвице в обучение, чтобы та лишнего про меня не увидала да не проболталась?

      – Не только потому, – на удивление, Яромир отвечал с охотой. – Сила в тебе сокрыта могучая, если раскрыть ее не осторожно, неумеючи, много кого погубить несмысля даже сможешь, а уж если рассердишься, то и саму себя во гневе спалишь, вместе с окружением. Тебе даже имя чужиземное дали, чтобы струн души твоей не трогало.

      Произнесенное чужеземцем откровенно пугало, поверить, что все правда, просто не могла сейчас.

      – Откуда сила во мне такая? Чьею волей дадена?

      – Никем не дадена. Сама накопила. Душа твоя очень древняя.

      И тут интересная мысль ворвалась в мою голову, так что и смолчать не смогла:

      – Ты знал меня раньше? В иных жизнях.

      – Возможно.

      Маг закончил расстёгивать крючки и спустил платье с плеч, оно послушно скатилось к ногам, оставив меня перед ним в одной сорочке.

      Прикосновение его рук к обнажённой коже моих плеч обожгло меня, но не холодом, а жаром. В крови мага, словно огонь прямо сейчас кипит.

      – Повернись ко мне, – тихий, но повелительный тон заставил вздрогнуть, но не повиноваться я не могла.

      Выдерживать проницательный взгляд холодных зеленых глаз было непросто, но я выдержала, не отвела взгляда. В голове была лишь одна мысль:

      Хоть бы не требовал, чтобы в глаза его страшные смотрела, когда на ложе свое призывать будет. Заледенею ведь, в сосульку прозрачную превращусь, не смотря даже на жар его рук.

      – Ведарой тебя нарекаю, отныне и вовеки. Да поможет тебе имя сие, да сольется со струнами души твоей, да приумножит силу твою, – произнес жених повелительно. Чувствовалось что в каждое слово, как в доброе, защитное заклятье сил вложено немерено. И сила эта меня обволакивала плотным

6

Дождевица – матушка – так древние славяне называли Диву. Жену бога Громовержца Перуна. Ей молились о ниспослание плодородных дождей.