Серебряный лебедь. Амо Джонс

там происходит и кто в него входит на самом деле, но, по всей видимости, это имеет отношение к крови и родословной.

      Я продолжаю есть свой бутерброд. Звенит звонок, оповещая о том, что перерыв снова закончился, поэтому я беру со стола книги.

      – Что у тебя сейчас? – спрашивает Татум, засовывая яблоко в рот, чтобы освободить руку и забрать учебники. Я посмеиваюсь себе под нос, когда она вынимает яблоко изо рта.

      – Что?

      Я качаю головой.

      – Ничего, у меня физкультура.

      Она морщится.

      – Ты же знаешь, что это необязательно, да?

      Я киваю и помогаю ей подобрать книги, заметив, что это занимает у нее слишком много времени.

      – Я люблю спорт.

      Мы разворачиваемся, чтобы вернуться в женский холл, и как только я достигаю дверей, что-то побуждает меня обернуться.

      Вам знакомо то чувство, которое возникает, когда вы ощущаете на себе чей-то взгляд? Со мной произошло именно это. Когда я останавливаюсь, Татум внезапно прекращает болтовню о какой-то игре, которая будет в пятницу вечером, переводит взгляд через мое плечо, бледнеет и хмурится. Я медленно оборачиваюсь, заглядывая в кафетерий, чтобы обнаружить всех семерых парней, смотрящих прямо на меня. Я внимательно оглядываю каждого из них, дольше задерживая взгляд на парне с растрепанными темно-каштановыми волосами, который ссутулившись сидит на стуле. У него широкие плечи и сильная угловатая челюсть. Он смотрит прямо мне в глаза, и я внезапно осознаю, что чувствую себя так, словно нахожусь в трансе. Зная, что мне нужно отвернуться, я сглатываю и разворачиваюсь, чтобы пойти на следующий урок.

      – Ого! Подожди!

      Татум подбегает ко мне сзади.

      – Что, черт возьми, это было?

      Я пожимаю плечами и вытаскиваю из кармана расписание.

      – Они, наверное, слышали о моей маме.

      Татум усмехается.

      – Я уверена, что им на это наплевать. Это было что-то другое. Но послушай, – она крепко схватилась за мою руку, не давая мне идти дальше, – ты же не хочешь, чтобы они заметили тебя, Мэдисон. Они не хорошие люди.

      – Ну, кажется, уже немного поздно.

      Я прохожу мимо нее и продолжаю двигаться к дверям, ведущим в спортзал. Я направляюсь по длинному коридору и уже собираюсь завернуть за угол в раздевалку для девочек, когда врезаюсь в чей-то каменный торс.

      – Черт возьми, – шепчу я, убирая руку с груди незнакомца. – Мне очень жаль.

      Я смотрю в медово-карие глаза, обрамленные густыми ресницами. Красавчик.

      – Эй, не беспокойся.

      Он поднимает свою спортивную сумку с пола, прежде чем протянуть мне руку.

      – Картер. А ты, должно быть, Монтгомери.

      – Отлично, – бормочу я. – Ты все обо мне слышал.

      Я опускаю взгляд на его грудь, вспоминая, какой твердой она была под моей ладонью. Он хихикает.

      – Что именно? – поддразнивает он, подмигивая мне.

      Я улыбаюсь его попытке поднять мое настроение и качаю головой.

      – Я думала, это была женская сторона.

      – У нас