Ничего святого (сборник). Александр Зорич

на те самые секунды, когда Ресту-Влайя размахивала топором. И никакой причинной связи между этими событиями нет.

      Вторая гипотеза основывалась на том, что причинная связь есть. Выстрел из лучемета на максимальной мощности, удар топора и (вот что важно) контакт Байонса-активанта с моим кольцом-катализатором на железке топора – роковыми стали именно эти события, взятые вместе, или какое-то одно из них.

      Пока я размышлял и копал могилу, Ресту-Влайя занималась вот чем. Она с видом следователя из военной прокуратуры разгуливала по, так сказать, месту происшествия и что-то измеряла. И шагами, и лазерным дальномером. Еще она внимательно рассматривала глубокие звездообразные ожоги, оставленные на стволах деревьев шаровыми молниями.

      Наконец она остановилась прямо надо мной и осведомилась:

      – Это что за ямка?

      – Могила.

      – Вспомнила. Вы хороните своих в земле. Руками ты будешь копать до зимы.

      – У высокородной есть другие предложения?

      – Если бы работал лучемет, были бы. Но я тебе и без лучемета помогу.

      Она вытащила из своего костюма приборную панель, при помощи которой собиралась управлять шаровыми молниями.

      – Не жалко?

      – Игрушка. Дома таких много.

      Ее импровизированная лопатка оказалась на удивление производительной. Мы управились довольно быстро. Правда, могила получилась неглубокой, и ее сразу залило водой.

      – Мой синтезатор тоже можно похоронить, – некстати брякнула она.

      – У меня нет настроения для шуток.

      – Ты не понял. Нам теперь нечего есть. А тебе скоро станет нечем дышать.

      – Боже мой…

      Мне на мгновение показалось, что вот, вот она, ирония судьбы! Байонс все-таки убил меня, полковника-предателя, хотя вовсе и не так, как рассчитывал. Что ж, то-то его душа посмеется.

      И тут же, подумав о Байонсе, я осознал, что его останки – это не только тело, но еще и скафандр!

      А в скафандр встроен фильтр, который способен жрать местную углекислоту хоть целую неделю, выдавая вполне сносный воздух – правда, почти без азота, но кому он нужен?..

      При первом, поверхностном осмотре я обратил внимание только на то, что скафандр Байонса располосован осколками. Мой сержант, судя по всему, успел надеть кольцо-катализатор, будучи уже тяжело ранен. (Применительно к активанту корректнее сказать – поврежден.)

      К счастью, его фильтр в отличие от моего оказался цел и невредим.

      – Вот эта штука поможет мне дышать, – сказал я Ресту-Влайе.

      – Судьба тебя любит.

      – Тебя тоже.

      Я имел в виду, что выстоять против активанта – это нечто большее, чем везение.

      Поняла она меня или нет – не знаю.

      Когда мы похоронили Байонса, Ресту-Влайя прикоснулась к моему локтю и сказала:

      – Я все проверила. Ты был прав. Твой солдат действительно имел возможность убить меня.

      – Стал бы я врать.

      – Выходит, ты спас мне жизнь. Зачем?

      – Это невозможно объяснить. Единственное, что могу тебе сказать, – не от большой