Один против всех. Евгений Сухов

убийства. Меня это вполне устраивает, майор.

      Максим Егорович глубоко затянулся и выдохнул тоненькую струйку в сторону собеседника.

      Дым прошел в нескольких сантиметрах от лица майора. Он почувствовал ноздрями горьковато-сладкий привкус табака и, подавляя в себе злобу, непроизвольно вцепился пальцами в край стола.

      Выждав несколько секунд, майор вырвал изо рта Корикова сигарету и швырнул ее в угол.

      – Ты, видно, позабыл, куда пришел, в моей власти доставить тебе массу неприятностей. Ты, похоже, уже думаешь, что на зоне будешь жить королем, а ведь сначала туда нужно попасть, и сделать это следует достойно. А я сейчас возьму да и посажу тебя к петухам, а они до свежатинки больно охочи.

      – Послушай, майор, за беспредел и ответить можно.

      Шевцов хмыкнул:

      – О чем ты говоришь, я в твои игры не играю, может, ты забыл, что я мент?

      Чуть скуластое лицо Корикова припорошил снег.

      – Ты не сделаешь этого.

      – Верно, не сделаю, – согласно кивнул майор. – Я поступлю иначе. Я не стану запирать тебя в петушатнике, ты посидишь в обыкновенной камере, но перед этим я пущу слушок, что ты маньяк. Хобби, знаешь ли, у тебя такое. Как раз в моем районе нашли три изувеченных женских трупа, надо же мне их на кого-то списывать, так уж лучше на такую мразь, как ты. Тем более, ты говоришь, что твою вину не доказать! – Шевцов выглядел совершенно спокойным, но именно показная безмятежность особенно пугала.

      Кориков ничем не выдал своего волнения – лицо застыло в маске египетского сфинкса. «А вот пальчики-то дрогнули, – не без удовольствия отметил Вадим, – кому же охота в петушином углу жить?»

      – Я тоже имею кое-какие возможности, майор, – сдержанно заметил Кориков. – Их вполне хватит, чтобы в ближайшую неделю отправить тебя к праотцам.

      – Не о том ты поешь, – без обиды произнес Шевцов. – Пугали меня. И поверь мне, те самцы были поматерее, чем ты, но вот, как видишь, я здравствую и по сей день. Да и ты ведь не из железа создан.

      Майор Шевцов с допрашиваемым были ровесниками. Наверняка в молодости они слушали одну и ту же музыку, поклонялись одним и тем же идолам. И, может быть, имели одних и тех же женщин (мир гораздо теснее, чем нам кажется). Значит, в какой-то степени являлись молочными братьями.

      Будь судьба к Шевцову не столь милосердной, он вместо майорских погон, возможно, носил бы арестантскую робу, и это немудрено, если в юности культ силы был куда престижнее романтических отношений между мужчиной и женщиной.

      Год назад, заглянув в старый дворик своего детства, он не без удивления узнал, что половина его давних приятелей пребывает за решеткой или уже отсидели. Но даже милицейские погоны не помешали ему, как и прежде, распить с друзьями бутылку вина.

      – А ты не из пугливых, – одобрительно протянул Кориков. – Ладно, считай, что я пошутил, у ментов своя работа, у нас своя. Наезжать на вас, следаков, это не по понятиям.

      – А ты с ними знаком, с понятиями-то?

      – Не без того. Только зря ты у меня сигарету