Психолог для демонов на полставки. Олфель Дега

бурным в личном отношении.

      Теперь это личное отношение тащилось за мной от дома до самой работы. Коля тоже был злой и не выспавшийся. И полностью винил в этом меня. Так как я проявила удивительную выдержку и даже не высунулась из квартиры, когда его забирали в полицию. Гитара в полночь надоела даже самым стойким соседям. И отпустили моего бывшего только через три часа, посочувствовав всем отделом. Мужским, естественно.

      Поэтому, выходя из квартиры, я об него споткнулась. Второй раз специально, о чём сразу призналась возмущённо заоравшему бывшему. Когда он увидел, в чём именно я вышла, орал снова, но уже ещё более громко и ревниво. Но переодеваться сил уже не было. Осталась в том же самом платье. Артурио, проводив разумные сопли восвояси, остаток ночи мстительно диктовал договора, специально для меня составленные.

      Фантазия у босса была что надо. Но ни один из вариантов я подписывать не согласилась. И выходила в портал, когда стрелка часов подошла к семи утра и моя рабочая ночь закончилась.

      – Пункт сто пятьдесят шестой. После каждого приготовления кофе, заходить в кабинет с чашкой, танцуя восточный танец. Цена – два дзюма за минуту танца.

      Это было последнее, что я напечатала. И с радостью повернула ключик в двери приёмной, открывая вход в собственную спальню. Правда, поспать так и не удалось. Вторая, дневная смена, у меня начиналась уже через час. А танцует пусть ему ведьма-перевёртыш. Я за десять минут двести дзюмов заработала, проведя экспресс-консультацию. А он жалкие два дзюма за минуту назначает. Честно заработанные деньги спрятала в ящике стола. Катина, маг-стихийник, перед тем, как уйти, предупредила, чтобы не брала их в свой мир. Исчезнут, слишком уж магические. А вот в этом мире могу тратить, как хочу.

      Благодаря работе сестры в моей же школе, блудный муж был допущен к свободному проходу в здание школы. Дверь кабинета я перед ним, всё-таки, закрыла. Но не скрылась от коллег. А кабинет пришлось делить ещё с одним психологом.

      – Мама Костылёва приходила, – сказала коллега, Тамара, с интересом наблюдая за моим пошатывающим передвижением по кабинету, – даже не представляю, какие рекомендации ей дать. Её сын реально орёт диким голосом, когда только слышит слово «нет»! Я слышала, это ужас какой-то.

      – И я слышала, – буркнула, не открывая глаз, и повалилась на кресло, – я бы дала рекомендацию вызвать экзорциста, когда он начал ещё и по полу кататься. Но тогда орать диким голосом будет она и на нас. А реально – жалко пацана. Рекомендуй общие требования, настойчивость, чтобы она перестала выполнять все его прихоти.

      – Запрос у неё стандартный, – поморщилась Тома, – чтобы с её ребёнком поработали, и вернули ей уже воспитанное дитё. Сама меняться и не планирует… эти крики в коридоре, когда идут уроки – норма?

      Я неохотно встала и открыла двери кабинета. Закрыла снова. Так как видеть мага-стихийника, удерживающего на стене медленно замерзающего Колю – не совсем то, что ожидаешь увидеть в разгар рабочего дня. Придя в себя, выбежала в коридор.

      – Спятила? – прошипела я, втягивая её в кабинет, – немедленно разморозь его.

      – Он