Сердце моего врага. Оксана Глинина

Моро засквозил холод.

      Попробуй еще не угоди излишними телодвижениями – будешь подбирать с пола собственные внутренности, как случилось в прошлый раз.

      Но стоит ли ворошить былое!

      И без отвратительных воспоминаний желчь стала рваться наружу.

      О, Мардж! Я так умоляла тебя не блистать излишне всеми гранями своих талантов, но ты меня не послушала, заявив, что мои сомнения – проявление слабости.

      Сестру, с которой мы бок о бок жили и тренировались в лагере для клинков, я вряд ли теперь больше увижу.

      Ее продали в услужение неизвестно кому – считай в рабство. Так скоро, что она даже не успела насладиться своим новым положением как следует.

      Отказ от назначения – означает смерть.

      В зале висела напряженная тишина.

      – Я… – Мардж запнулась на полуслове, явно расстроенная произошедшим. – Повинуюсь, мой ард!

      На абсолютно каменном лице девушки губы растянулись в подобии улыбки, делая лицо похожим на маску лицедея. Её подбородок склонился к груди.

      – Вот и славно! – удовлетворенно кивнул Моро. – После праздника, тебя сопроводят до нового места служения.

      – Разве традиции клана предполагают продажу сородичей? – неожиданно подал голос Прасо.

      Наверное, это его последнее заседание на сборе. В глухой тишине зала одинокие пылинки кружились в луче света, падающим с потолка.

      – Это не продажа! – улыбка главы подобно оскалу удава. – Она отработает положенный по договору срок и вернется к семье.

      – И каков же это срок? – седая бровь старика подалась вверх. – И разве договор в нашем клане не скрепляют кровью?

      – Я скрепил тот договор своей кровью! – в голосе Моро сквозит угроза.

      – За работу Марджори?

      – Прасо! – глава больше не улыбался, он запустил пальцы в широкие полы мантии на груди, поигрывая затейливой серебряной цепочкой. – Видимо, ты устал, и тебе пора покинуть это кресло старейшины?

      Никто не стал поддерживать бывшего главу клана, хоть возмущенным шепотком и наполнился весь зал.

      – Что же! – Прасо встал со своего места, опираясь сухопарыми и узловатыми ладонями в отполированную столешницу. – Тогда, я полагаю, мне больше здесь делать нечего.

      В полной тишине бывший глава клана покинул залу.

      Моро только переглянулся с Гакрасом – своей правой рукой и ушами. Вот уж, поистине существо мерзкое и неприятное. Когда-то мы с Мардж дали ему кличку Крыса. По сути своей, он и был крысой, прочем, и воняло от него так же.

      В зале так и висела тишина, никто не стал перечить главе и вступаться за Прасо. Молчала и я, потому что даже не знала, какие слова подобрать в такой ситуации. И без того, я словно натянутая струна, дергалась от каждого шороха, а моё положение не придавало ни веса моим словам, ни ценности моей жизни. Да и что тут скажешь, когда история всего клана с его законами менялась по воле чужака.

      – Надеюсь, Мардж, ты хорошая девочка, и все понимаешь? – обратился Моро к девушке, с которой я дружила все свое детство.

      – Да,