Малахитовый бегемот. Фантастические повести. Алексей Смирнов

нет, ухо чешется…

      – Не пришлось бы проверить, с какой-такой радости!… Что за басни ты мне рассказываешь? Ты сам себя послушай: распаковался в черепе, живьем!

      – Мы точно не знаем, насколько живьем и в какой форме, – уточнил Бороздыня. – Очевидно, он подогнал себя под новые условия. То есть мы понятия не имеем, чем он там дышит и питается. Это, в частности, нам тоже хочется выяснить, но для этого придется его аккуратненько вытащить и допросить…

      – Егорушка! Человечество еще не додумалось до таких фокусов!

      – Человечество не додумалось, да, но этот додумался, потому что нелюдь… Он гениальный биотехнолог, Иван Миронович. Начинал мирно: выращивал для страны биологическое оружие – вирусы, микробов. А потом увлекся опасными идеями. Решил для себя, что нужно разрушить мировой порядок – неважно, чьими руками. Начал помогать всякой сволочи, всем подряд, лишь бы взрывать. Он, Иван Миронович, вообще-то считает себя великим государственником и цитирует классиков – в том пункте, что надо разрушить старую машину и построить новую. Для эффективного тотального управления… Новую он и построил, программу свою. Цифровальную машину. Нам она, как вы догадываетесь, тоже не помешает – да что лукавить, она нам отчаянно нужна.

      Иван Миронович курил в ладошку, бросал на Бороздыню быстрые взгляды исподлобья.

      – Не верю ни единому слову. Человек не сможет скрещиваться с машиной еще тысячу лет…

      – Через тысячу лет, Иван Миронович, последователи Шуба переведут человечество в кванты и разошлют по галактикам… Может быть, это и хорошо, но пока он занят вещами попроще. Например, изготавливает жидкую взрывчатку огромной разрушительной силы. Тоже на биологической основе, органическую. Нам и с нею неплохо бы разобраться… короче, вопросов к нему – не перечесть!

      – А кто же такой тогда этот наш пациент? Которому я делал снимок?

      Греммо выглядел растерянным. Он начинал верить Бороздыне – точнее, ведомству, которое они олицетворяли вдвоем, но полностью поверить не мог.

      Бороздыня презрительно скривился:

      – Да это просто какая-то сволочь, подвернулась кстати. Просто сосед… Я вам расскажу, Иван Миронович, как было дело. Чистое кино.

      6

      Шуб, вооруженный паяльником, сидел в кухне и переделывал материнскую плату. Щуплый, он сильно смахивал на крысу, а еще больше – на Геббельса; ему бы пошел наряд из цилиндра, просторных панталон и сюртука, в этом виде он бы сгодился на роль порочного влюбленного, поющего о девушке своей мечты. Жидкие волосы Шуба были мало что прилизаны с зачесом назад, но еще напомажены какой-то гадостью. Чувства Шуба были привычно обострены. Он развлекался микросхемами, которые казались ему не сложнее пасьянса: коротал время в ожидании звонка от заказчика. Ему недоставало круглой суммы, по получении которой он мог бы сменить адрес и полностью переключиться на собственное дело. Оно сводилось к миниатюризации готового устройства. Сидя в девятом этаже многоэтажки, Шуб не мог видеть машин, подруливших к подъезду, равно как не имел оснований