Малахитовый бегемот. Фантастические повести. Алексей Смирнов

электронному наблюдению, но и блокированию территории при помощи дверей, ворот, электрического тока, лазерной паутины, колючих сетей и ежей. А если все перечисленное не помогало – стрелявшие на поражение.

      Не могло быть в кабинете заведующего и никаких историй болезни, могущих быть разорванными надвое. Стол Греммо вообще стоял девственно чистым, если не считать пепельницы. Иван Миронович – сморщенный, сгорбленный, табачного цвета и содержания – стоял посреди кабинета и курил в ладошку, а Бороздыня расположился в кресле по-свойски, без церемоний, привычный к обстановке.

      – Я боюсь, он сожрет карандаш, – признался Бороздыня.

      – Вынем, – рассеянно отозвался Греммо.

      – Иван Миронович! Посерьезнее! Как вы собираетесь его вынимать? Он, может, не перенесет наркоз.

      Заведующий встряхнул головой, собрался, уставился в Бороздыню.

      – Егорушка! Это же наши карандаши, они съедобные. Ты что? И он не замечен в суицидных настроениях. Он больше одержим каким-то Деревом-Цветом…

      – Ну, покажите.

      Греммо обогнул стол. Ящик отпирался электронным ключом, подобно автомобилю. Иван Миронович прицелился, стол угодливо пискнул. Заведующий запустил руку внутрь, вынул листы: одни были косо исписаны, другие – криво изрисованы.

      Иван Миронович вздохнул:

      – Я сомневаюсь, что это осмысленное послание – скорее, побочный продукт нездоровья.

      Бороздыня рассматривал хитросплетение линий, напоминавших в совокупности перекати-поле.

      – Вы его, часом, транквилизаторами не накачиваете?

      – Минимально. Чтобы поспал.

      – Лучше совсем отменить, они мешают экспрессии.

      – Егорушка, позволь мне самому решить, – визгливо окрысился Иван Миронович. – Не суйся не в свое дело. Ты сыщик, а я узкий специалист. Не мешай готовить пространство.

      – Саперная работа, Иван Миронович.

      Греммо презрительно покосился:

      – Это ты мне говоришь? Нейрохирургу?

      – Вы пока не в курсе…

      – Я не в курсе? – Греммо раздраженно вернулся к столу, порылся в ящике, выдернул снимки, свернутые в рулон. Содрал резинку, развернул. – Ты прав, Егорушка, пора посвятить меня в подробности обстоятельств. Объясни мне, будь ласков, что это такое.

      Палец Ивана Мироновича уперся в светлое пятно, засевшее в сокровеннейшей глубине исследуемого черепа.

      – Никогда не встречал такого очага, – продолжил Греммо. – Тебе он ничего не напоминает? Похож на фигуру! На человека. Сидящего. И сидящего весьма вольготно! Я никогда не встречал таких паразитов!

      Бороздыня мрачно рассматривал снимок. Заведующий, не дожидаясь разъяснений, начал читать:

      – Т1-взвешенное изображение, аксиальная проекция… с подавлением сигнала от жировой ткани, после введения контраста… В области правого внутреннего слухового прохода отмечается усиление слегка гетерогенного образования неправильной формы…