Выкуп. Ирина Глебова

бои шли на окраине столицы. Вот тогда и родилась эта задорная песенка с такой яркой мелодией! Её сразу запели все – сначала в Мадриде, потом по всей стране. И мама пела её, и она, Соледад, и отец там, на фронте, наверное тоже пел… А теперь, через три года, на русском языке эту песенку пел парень, которого звали Сергей – пел для неё…

      Через несколько дней произошло почти то же самое: Соледад шла через двор, и Серёжа Охлопин, увидев её, заиграл и запел другую очень популярную песню испанских республиканцев:

      Наша армия за Эрбо

      – Румба-ла, румба-ла, рум-бам-ба —

      Этой ночью перешла,

      – Ах, Кармела, ах, Кармела! —

      Этой ночью перешла.

      Соледад сначала остановилась, а потом медленно пошла к ребятам. Сергей сидел на лавочке один, остальная компания сгрудилась напротив – кто на столе, кто просто на траве. Она шла, а он, не отводя от неё взгляда, продолжал петь. Девочка обошла скамью, стала у парня за спиной и положила ему руку на плечо. Сделала это так спокойно и легко, словно не первый раз. У неё была фотография, привезённая из Испании: отец сидел, торжественно выпрямившись, а за его спиной стояла мама, спокойно положив на плечо мужчины руку – точно так же, как сейчас Соледад… Кто-то из ребят, опешивших в первый момент, хохотнул, но сказать ничего не успел: Охлопин неуловимым движением оскалил зубы, сощуренные его глаза опасно блеснули. А потом он повернул голову, улыбнулся Соледад, и на его щеках проступили ямочки. Всё это время он не переставал наигрывать, а теперь вновь запел:

      А фашисты с самолётов

      – Румба-ла, румба-ла, рум-бам-ба —

      Сыплют бомбы без конца,

      – Ах, Кармела, ах, Кармела! —

      Сыплют бомбы без конца.

      Но теперь они пели дуэтом: Соледад подпевала парню на испанском языке.

      Приёмные родители были очень заняты на своих работах, а Соледад привела домой Сергея раньше, чем дворовые слухи дошли до их ушей. Они посидели вечером вчетвером, попили чай, потом отец и Сергей долго стояли на балконе, курили, разговаривали. Когда гостя проводили, отец сказал, пожав плечами:

      – Хороший парнишка, очень толковый… Правда, насчёт всего у него есть своё мнение… Может быть, это и хорошо?

      Он вопросительно посмотрел на дочь:

      – Ваша дружба… Ведь это что-то большее, да? Он самостоятельный и уже взрослый, а тебе только четырнадцать…

      – Я тоже уже взрослая, папа!

      Соледад улыбнулась так, что Крупенин сразу вспомнил о том, что Олечка – испанка, а испанские девочки взрослеют значительно раньше, и о взрослой жизни тоже многое знают чуть ли не с самого детства… Словно прочитав его мысли, Соледад добавила:

      – Не беспокойся, папа: Серёжа меня не обидит!

      Мама обняла её, сказала ласково:

      – Ты у нас необычная девочка! И правда взрослая: разве кто-то из твоих подружек пережил то, что ты? Дружи, раз пришло время дружить…

      Вскоре двор привык к необычной картине – дочь главного инженера в компании мальчишек-хулиганов. Впрочем,