Научные труды ХГФ МПГУ. Тезисы докладов. Сборник статей

к ним относятся разнообразные иносказания: аллегории (когда фигуры с определенными атрибутами обозначают состояния природы, качества человека и проч.), уподобления (когда один персонаж уподобляется другому), исторические сравнения, олицетворения (когда образы каких-либо объектов представляются в виде характерных человеческих фигур) и проч. Формой передачи информации также является такой прием, который определяют как «показ целого частями», т. е. здесь один элемент подменяет собой множество (одно дерево обозначает лес, башня – целый город, буквально несколько персонажей – многочисленную толпу или войско и т. д.). Важнейшим фактором, указывающим на взаимосвязь присутствующих в произведении элементов, является система жестов, посредством которых выявляется направление действия и оценка ситуации[18].

      При использовании древних изображений в качестве исторического источника, необходимо учитывать их происхождение, связь с иконографической традицией, чтобы представлять информационные возможности памятника. Например, одним кругом информации обладают средневековые иконы, чьи изобразительные схемы сложились еще в первые века нашей эры в одних условиях[19], а книжные миниатюры, сопровождающие более поздние тексты весьма разнообразного содержания, – другим[20].

      Непременным условием адекватного истолкования информации, заложенной в произведении, является самое внимательное отношение к его содержательной (в частности, литературной) основе и «контексту», к которому оно относится. Попытка автономного истолкования произведения искусства приведет к неадекватному его пониманию. Так, уже предпринимались неудачные попытки увидеть в фонах ряда новгородских икон тематически не связанные с местной тематикой чуть ли не натурные зарисовки древнего города[21]. Между тем, как удалось выяснить, расположение сюжетов и отдельных объектов в изобразительном пространстве, в первую очередь, обусловлено требованиями литературной основы, а не их смысловым значением и статусом[22]. Произведения искусства могут использоваться и как вспомогательный источник, позволяющий точнее понять литературный текст, даже если последний соотносится с ним на ассоциативном уровне[23].

      Основное содержание архитектурных памятников зависит от назначения сооружений и соответствующего ему смысла, закрепленного за ними традиционными культурами[24]. Речь идет об их символической организации, а также о сознательной ориентации на образцы[25], что, впрочем, распротраняется на создание любой вещи[26].

      Сходными с архитектурой содержательными возможностями обладают произведения

18

Бычков В. В. Некоторые приемы художественной интерпретации мифологического текста в древнерусккой живописи // Литература и живопись. М.,1982. С. 112–127.

19

Раушенбах Б. В. Иконография как средство передачи философских представлений // Проблемы изучения культурного наследия. М.,1985. С. 316–325.

20

См.: Черный В. Д. Русская средневековая книжная миниатюра. (Раздел «Источниковедческие исследования»). С. 419–445.

21

Борисевич Г. В., Тюрин В. П., Чистяков Г. П. Опыт реконструкции деревянной жилой застройки древнего Новгорода // Архитектурное наследство. № 15. М., 1963. С. 28–38.

22

Черный В. Д. Великий Новгород в древнерусской книжной миниатюре // История и культура древнерусского города. М.,1989. С. 134–146.

23

Черный В. Д. «Слово о полку Игореве» и книжные миниатюры // «Слово о полку Игореве»: Комплексные исследования. М.,1988. С. 243–264.

24

См.: Байбурин А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. М.,2005; Бусева-Давыдова И. Л. Представления о символике храма в культуре Древней Руси (по письменным источникам) // Архитектурное наследство. № 43. М.,1999. С. 3–16.

25

См.: Баталов А. Л., Вятчанин Т. Н. Об идейном значении и интерпретации иерусалимского образца в русской архитектуре XVI–XVII веков // Архитектурное наследство. № 36. М.,1988. С. 22–42.

26

Харитонович Д. Э. Средневековый мастер и его представления о вещи // Художественный язык средневековья. М.,1982. С. 24–39.