Пепел в отражении. Евгения Дмитриевна Захарова

но при себе у вас документов не было. Вы брали паспорт с собой? – Дарина опять кивнула. – Боюсь, после взрыва он вряд ли уцелел… Ладно, назовите свое полное имя.

      – Дубцова Дарина Алексеевна.

      – Аллергии на какие-либо лекарства или вещества есть?

      – Вроде нет…

      Он сделал заметки и выпрямился, серо-голубые глаза в очередной раз ей улыбнулись.

      – Ну, что ж, еще пару дней вы пробудете в реанимации, потом переведем вас в обычную палату. – Александр сделал паузу, но Дарина молчала. – Может, нужно кому-нибудь позвонить? Родные, друзья?

      Мысли о несостоявшемся девичнике накрыли ее, как холодная вода из ушата. Она столько времени провела без сознания, а телефон наверняка разбился во время взрыва… Представить себе беспокойство подруг Дарина могла легко – особенно учитывая, что подобный взрыв далеко не первый.

      Продиктовав доктору два телефона, она устало откинулась на подушку. Александр что-то тихо ей пожелал, но она его уже почти не слышала.

      Значит, вот каково это – оказаться на волосок от смерти. Всего-то и надо было очутиться не в том месте не в то время… Ей вдруг вспомнилось, что в тот момент, будучи под битыми камнями, она совсем не чувствовала страха, только жгучую боль и желание остаться в живых. Если бы не тот человек… Или все же это действительно был этот Александр? Если так, почему не сказал? Почему-то ей казалось, что мужчина на парковке был немного старше… к тому же, он тоже оказался под завалами и наверняка был ранен…

      Раздраженно отбросив эти мысли в сторону, Дарина уставилась на потолок. Солнце уже успело взойти, и по потолку мелькали ярко-оранжевые всполохи, прерываемые длинными прямоугольными тенями оконных жалюзи. Синие шторы были сдвинуты лишь наполовину, чтобы свет не бросался в глаза, и, наблюдая за яркими зайчиками, Дарина почувствовала, как погружается в сон, когда за дверью внезапно послышался неясный шум. Она прислушалась.

      – Нет, я не дам тебе с ней поговорить! У нее только что была паническая атака, а до этого – сложнейшая операция. Она еле выкарабкалась, не мне тебе об этом рассказывать!

      – Я делаю свою работу.

      – А я свою, – упрямо ответил собеседнику Александр. – Я и так уже нарушил правила, когда пустил тебя в реанимацию. До сих пор не понимаю, что ты хотел здесь увидеть… Через пару дней поговоришь. Если показатели будут хорошие, может, даже немного раньше.

      – Саш…

      – Нет. Кем бы ты ни был у себя на работе, здесь моя территория. И, кстати, ты – тоже мой пациент.

      – Брось, у меня сотрясение не в первый раз…

      – Не в первый, но до этого дня тебе хватало ума не дежурить под дверями реанимации, а отлеживаться где-нибудь дома. Давай, тут ничего не случится.

      Собеседник медлил, потом устало вздохнул, сдаваясь. Дарина представила уставшее мужское лицо с покрасневшими от недосыпа глазами и двухдневной щетиной. Сотрясение мозга… Выходит, он тоже был под обломками? Она вслушалась в голоса, но мужчины говорили почти шепотом. И все же ей показалось, что именно этот человек был с ней на парковке.

      – Хорошо.