Три жениха для попаданки. Ульяна Гринь

Вот любопытная Варвара! Всё ей надо знать. А что ответить?

      – Никакому.

      – Так не бывает.

      – Как видишь, бывает.

      – Я маркграфиня, Рендэ княжна, миледи Зафарские, – она кивнула на девиц напротив, – купецкие дочки. А ты? Если не крестьянка, то у тебя есть титул. Представься!

      – Отстань, – вежливо посоветовала ей я. – У меня нет титула. И хозяина нет.

      – Ты принадлежишь короне? – медленно спросила Блецкая и так же медленно отодвинулась от меня. С другой стороны княжна Рендэ тоже вжалась в стенку кареты. Я непонимающе посмотрела на них по очереди, а Блецкая прошептала:

      – Богиня, неужели мне придётся соседствовать с одной из ужасных девиц, принадлежащих всем, кто заплатит?!

      – Вот уж правду говорят, что у нашей знати ум вырождается, – неожиданно откликнулась одна из миледи Зафарских. По-видимому, она была старшей и привыкла командовать сёстрами. – Если девицу, принадлежащую короне, взяли на смотрины, значит, она чиста и невинна.

      Она махнула мне рукой:

      – Садись сюда, места хватит.

      Я села.

      Мне-то что?

      Купецкие дочки, в принципе, не самая худшая компания. Хотя, кто их тут знает в этом мире… Лучше уж они, чем заносчивые аристократки.

      – Скажи, откуда ты пришла? – спросила вторая сестра Зафарская тихим и мелодичным голоском. – Мне почему-то кажется, что ты издалека.

      – Я действительно издалека, – вздохнула, пытаясь судорожно выдумать какую-нибудь правдоподобную легенду. – Из-за далёких морей и гор…

      – Из Люфингера? – бросила небрежно княжна Рендэ, но я покачала головой:

      – Нет.

      Мало ли, окажется, что у них тут один континент и такой страны нет. Сейчас, сейчас, момент… Выдумаю…

      – Я из Санкт-Московитии.

      – Никогда не слышала, – призналась княжна, оглядев остальных девушек. Те тоже сделали большие глаза, мол, ни сном ни духом.

      – Неудивительно. Это очень далеко! – сказала я внушительно.

      Дверца кареты распахнулась с оглушительным скрипом, и господин королевский ловчий сказал усталым и злым голосом:

      – Барышни, вам придётся выйти и подождать на обочине.

      Что интересно – ни одна не возразила, не фыркнула презрительно, не воспротивилась. Все мои соседки заторопились на выход. Но то, как они это делали, было показательно. Маркграфиня вздёрнула носик и проползла к дверце с таким видом, будто делала одолжение. Княжна нацепила на хорошенькое круглое личико маску ледяной бесстрастности, что совсем не вязалось с её обликом лисички. Миледи Зафарские, соблюдая очерёдность, принятую, видимо, в их семье, аккуратно оправили складочки юбок и вышли, помогая друг другу. Я вылезла последней, спрыгнув с подножки на пыльную, утоптанную повозками и лошадиными копытами дорогу.

      Лес, вокруг лес, зелёный и влажный от прошедшего дождя, и только узкая лента земли, свободной от травы, убегает вдаль к повороту. А в сотне метров в маленькой просеке у дороги стоит что-то вроде часовни – каменный домик без