Когда листья желтеют. Наталья Томасе

это из-за ее близорукости. Я ж всегда ее глазами была. Она ж очки когда стала носить? Лет 25 ей было, а до этого, как слепая курица ничего и никого не видела. Идет, задрав голову, по сторонам не смотрит, а что смотреть, если ни хрена не видишь, – она засмеялась, – скорее всего из-за этого и сложилось общественное мнение, что Анька – ого-го, гордая и непреступная. А еще это вечное «спасибо за вечер».

      – В смысле? – Не поняла Снежана.

      – Ну каждый раз, когда ее кто-то провожал, она всегда говорила: «Спасибо за вечер, было приятно». Парень у нее: «Ну так дай телефончик, завтра встретимся». Ха-ха, не тут-то было, знаешь, что она говорила? «Зачем начинать, если нет будущего». Вот и вся «любовь». А вообще она простая, только об этом знают ну очень близкие люди, – сделала заключение Жанна.

      «Простая» Анна шла к апартаментам сеньора Росарио, расположенные на втором этаже отеля. Ей вспомнилась встреча с президентом страны во время его посещения университета, как все тогда обомлели и были в шоке от того, как она так спокойно, словно старые приятели вела беседу с главой государства. «Ну а что пресмыкаться и вытягиваться по струнке?! Обычный мужик только немного удачливее других» – усмехнулась она.

      Дверь открыла какая-то без возрастная «латинос» и на плохом итальянском сказала, что сеньор Росарио работает в кабинете. Анна вошла в комнату.  Хозяин явно был фанатом стиля «ар-нуво». В интерьере не было ничего стандартного, только уникальность и буйство фантазии дизайнера, много пространства и ощущение простора. Ей казалось, что она попала в одну большую живописную картину, в которой гармонично сочетаются все детали. Комната воспринималась, как единое целое.

      Она рассматривала одну из картин на стене. Художник создал чувственный и утонченный женский образ, украшенный сложными узорами и позолотой.

      – Это Густав Климт. Оригинал, – услышала она у себя за спиной.

      Женщина повернулась, «сеньор Помидор» стоял слишком близко, она даже могла слышать его дыхание.

      «Как это он так неслышно подошел?», – мысленно удивилась она и посмотрела на его ноги. Он был в домашних войлочных тапочках и красивых шелковых в клетчатом узоре ланч брюках, на шее был повязан шелковый платок, руки были в карманах мягкого роскошного кардигана.

      Он не был типичным итальянцем: не был смуглый, кареглазый и темноволосый.  Сеньор Росарио был итальянец с севера с лишь немого тёмными глазам и   с более бледной и прозрачной кожей. На вид ему было лет 55, удлиненные седеющие вьющиеся волосы красиво спадали до плеч, он был гладко выбрит, элегантен и окружён едва уловимым приятным ароматом.

      – Я несколько не сомневаюсь, сеньор Росарио, что это оригинал, – Анна когда-то в университете изучала итальянский и сейчас была довольна представившемуся шансу попрактиковаться.

      – Сеньора Анна разбирается в искусстве?! У меня в кабинете есть еще несколько полотен современных художников модернистов, – его голос был бархатистый, немного эротичный, с какими-то сексуальными нотками, что придавало и без того мелодичному итальянскому языку своеобразную