«Тегусигальпа» – пересечение параллелей. Сергей Луговой

в неё банку, он что-то испуганно пробормотал. Вадиму показалось то ли «Спасибо», то ли «Извините». После чего внезапно присмиревшая компания тихо и незаметно куда-то испарилась.

      – Ну да, – сказал Арнольд, – странные ребята. Хотя их последние действия мне понравились. Давайте разбираться.

      – Скажу сразу. Письмо Ломоносова к Бартельсу у Вас?

      Арнольд кивнул.

      – Как вы нашли меня? И зачем? – продолжил Вадим. – Только не надо мне рассказывать про кино.

      Молча Арнольд протянул ему коробок спичек из кафе «Тегусигальпа». Вадим покрутил его в руках, надеясь найти какую-то пометку. Но никаких надписей на коробке не было и он удивлённо посмотрел на эстонца. Арнольд вздохнул, забрал коробок назад, открыл его и высыпал спички на ладонь. На внутренней поверхности коробка красовалась надпись, сделанная чернилами и теперь уже знакомым почерком: «Найти Вадима. Он знает». И номер телефона Константина Леонардовича.

      – Да-а, мальчики, – тихо протянула Галя, – о-фи-геть. Он Вам тоже приснился?

      – Нет, – ответил Арнольд, – коробок был в одном пакете с документами.

      – С какими документами?

      – С письмом Лобачевского Бартельсу, конечно. Но это ещё не всё. В том пакете, было ещё одно письмо, в котором Лобачевский рассказывал о своих поисках библиотеки. И о том, что он нашёл.

      – Что он нашёл? – в один голос воскликнули Галя и Вадим. Видимо сделали они это слишком громко и экспрессивно. Им даже показалось, что вся шумная толпа внезапно замолчала и обернулась к ним, прекратив созерцание волжских просторов.

      – Что-то, – прошептал Арнольд. – Он не пишет. В письме говорится, что это что-то необычное. Да можете сами посмотреть. – И он открыл портфель, в котором Вадим заметил планшетник. Также он заметил, что двое у парапета несколько напряглись. Поэтому быстро сказал:

      – Не сейчас и не здесь.

      – Да. Я, кажется, с вами соглашусь, – отреагировал Вадим.

      – А я тем более, – сказала Галя.

      Они пошли к машине, ещё не предполагая, что будут делать дальше.

      – И знаете, Вадим, – сказал по дороге Арнольд, – есть ещё одна любопытная деталь. Надпись на коробке – вернее внутри коробка – сделана, примерно, сто пятьдесят лет назад. И не нужно меня спрашивать каким образом. Я этого не знаю.

      – А я уже ничему не удивляюсь. Но я думаю, что кое-что вы, Арнольд, знаете. Должны знать. Он сказал мне, что вы многое знаете. По крайней мере о том, что параллельные пересекаются.

      – Знаю. Я ведь всё-таки математик. Подождите-подождите, – Арнольд внезапно остановился. – А кто – он?

      – Кто-кто, – насмешливо произнесла Галя. – Лобачевский, кто же ещё? Он ему этой ночью приснился и сказал, что Арнольд многое знает.

      – Вот оно что, – разочарованно сказал Арнольд. Казалось, что он ожидал чего-либо большего, а не банального рассказа о сновидениях. – Ну, присниться