В плену искушения. Натализа Кофф

для того, чтобы поднять голову и взглянуть Марусе в глаза.

      Не прятался он больше за усмешками и издевками. Задолбался. Устал держать волю под жестким контролем.

      Взглянул, как есть, открыто и со шквалом эмоций, которые вызывала в нем близость девчонки.

      – Потому что не отстану от тебя. Присвою, – произнес грубо, словно хотел отрезать все пути к отступлению.

      Маруся молчала. Не знала, что сказать.

      Присвоит? То есть сделает ее своей? В каком смысле?

      – Значит, дело не в диванах и подушках? – переспросила Маруся, но рук с широких плеч не убрала. Ей казалось, будто ее ладони находятся сейчас именно там, где и должны были находиться.

      – Какие к херам диваны-подушки?! – не понял Рус, нахмурился, будто пытался угадать мысли Маруси.

      – Я думала, ты приехал, чтобы не огорчать Милку. На работу меня позвать. Я же знаю, какая Милолика настойчивая и упрямая, – заговорила девушка.

      – Ну почему ты такая… – пробормотал Рустам, опаляя дыханием.

      – Дура? – подсказала Маруся.

      Нагашев вновь уткнулся лицом в плоский живот. На мгновение стиснул крепко-крепко свои руки на теле девушки и все же разжал их. Пусть и казалось, будто рвет себя на куски, будто кто-то пришил эту девочку к нему крепкими нитками, а сейчас вот, отрывает.

      – Я не шучу, Маруся, – уже тверже проговорил Нагашев, поднялся на ноги и теперь нависал над девушкой. Смотрел на нее, находясь невероятно близко от ее лица.

      Взгляд жадно заскользил по щекам, носу, крохотной родинке на подбородке и, наконец, прикипел к розовым губам.

      Маруся стояла, не находя в себе сил отстраниться. Запрокинув голову, смотрела в жадные потемневшие глаза Рустама и никак не могла понять – сон это или реальность. Более того, тяжелое дыхание мужчины словно передалось ей.

      Рустам не касался ее больше. Застыл в жалком миллиметре. Нависал. Давил собой.

      А Маруся будто ногами вросла в землю. Но ощущала, как тянется к этому огромному и сильному мужчине, выше ее на полметра, старше на двенадцать лет и на целую жизнь опытнее.

      – Я поняла, – прошептала девушка, хотя, на самом деле, соображала она очень и очень туго сейчас. Поведение Рустама выбило ее из реальности. А мягкий полумрак и шепот волн погружали в сказку.

      – Тогда беги, малышка, – пробормотал Рустам и дернулся назад, будто разрывал последние нити, связывающие их.

      Маруся не любила, когда ее называли малышкой. Ну что поделать, если природа обделила ее ростом и длинными ногами?! И это насмешливое обращение всегда коробило девушку. Но сейчас это слово прозвучало из уст Рустама… Очень нежно. Мягко. Журча и лаская слух.

      Рус для Маруси всегда был грубым и неотесанным мужланом. Мордоворотом. Головорезом. Верзилой. Вышибалой. Неандертальцем.

      Сейчас же ей безумно нравились бархатистые нотки в его голосе.

      Но Рус прав, нужно бежать, пока ее не хватились в доме. Да и Илья вот-вот зайдет за Марусей, чтобы прогуляться или посидеть на лавочке.

      Нагашев смотрел, как Маруся удаляется.