Переменные величины. Погода русской истории и другие сюжеты. Константин Анатольевич Богданов

связывается с античной культурой – прежде всего, с работой александрийских и римских комментаторов древних авторов – и, конечно, небезразлично к той же античной риторике. Формирование института профессиональных читателей и переписчиков, выступающих в роли посредников между обществом и удостоенными сохранения текстами, до известной степени оправдывает и те внешние аналогии, которые обнаруживаются при сравнении античных «филологов» с писцами-соферами Древнего Израиля, еврейскими раввинами, исламскими шейхами и муллами, индийскими брахманами, буддийскими, конфуцианскими и даосскими мудрецами49. Но при всех сходствах в этих случаях есть и существенное отличие: античная филология в своем первоначальном виде представляет собой в большей степени критику текста – традицию атитезы, атрибуции, чем традицию герменевтики. Развитие собственно античной филологии стимулируется при этом не столько приоритетами канонизации (как это имеет место в восточных культурах), а ценностями соперничества, спора и дискуссии – традицией, которую Ян Ассман удачно обозначил риторическим понятием «гиполепсис» (υ‘πο´ληψις, букв. «подхватывание»), обозначавшим в практике рапсодического агона продолжение исполнения с того места, где остановился предыдущий певец, а в риторике – отсылку к сказанному предыдущим оратором (в расширительном значении «гиполепсис», по Ассману, подразумевает отношение «к текстам прошлого в форме подконтрольной вариативности», «принцип, по которому начинают не с начала, а с подхватывания и присоединения к предыдущему, с включения в уже идущий процесс коммуникации»)50. В целом же формирование теории, ставящей своей целью выработать методики интерпретации текста, относится уже не к античной, а к христианской культуре и первоначально связано с интерпретацией священных текстов.

      Герменевтические усилия интеллектуалов Средневековья и раннего Нового времени концентрируются главным образом на чтении Священного Писания и трудов Отцов Церкви51. Важно подчеркнуть при этом, что собирание, переписывание, исправление и комментирование сочинений античных авторов, начало которому также было положено уже в Средневековье (преимущественно в эпоху «Каролингского возрождения» IX—XI веков), достигшее апогея в эпоху итальянского Ренессанса52 и сыгравшее впоследствии столь важную роль в институционализации самой филологии как научной дисциплины, в теоретическом отношении совершенствовало принципы именно библейской герменевтики, а не наоборот53. В своей методологической совокупности такие принципы и составляют то, что сегодня может быть названо «контекстуальным анализом»54, обязывающим интерпретатора текста – в тогдашних терминах – не только учитывать «место, время, сходства и обстоятельства» текста (loci et temporis, similiumque circumstantiarum), но и также (с отсылкой к аристотелевскому учению о четырех причинах сущего)55 ^– различать

49

Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / Пер. с нем. М.М. Сокольской. М., 2004. С. 102.

50

Там же. С. 302, 305.

51

О понятии «текст» в эпоху западноевропейского Средневековья см.: «Textus» im Mittelalter. Komponenten und Situationen des Wortgebrauchs im schriftsemantischen Feld / Hrsg. Ludolf Kuchenbuch, Uta Kleine. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht (Veröffentlichungen des Max—Planck—Instituts für Geschichte. Bd. 216), 2006.

52

Горфункель А.Х. Гуманистическая книга в канун книгопечатания // Древний мир и мы: Классическое наследие в Европе и России. 1997. СПб., 1997. С. 60—69.

53

См.: Bernays J. Geschichte der Klassischen Philologie. Vorlesungsnachschrift von Robert Muenzel. Hildesheim; New York: Olms (Spudasmata. Bd. 120), 2008.

54

Или «контекстуальной теорией смысла» (Камчатнов А.М. История и герменевтика славянской Библии. М., 1998. С. 70).

55

Таковы, по Аристотелю (Met. I 1. 982a1—3, I 2. 982b9—10, etc.), 1) сущность, суть бытия; 2) материя, или субстрат; 3) источник движения и 4) «то, ради чего», т. е. цель всякого возникновения и движения.