Дневник Дракулы. Лариса Сегида

лет за мною уже вился шлейф предателя Ордена, изменника религиозного христианского братства. С этим клеймом я живу по сей день. Но для меня слишком мифичны религиозные догмы, чтобы относиться к ним серьезно. Валашское княжество, его благоденствие – вот моя путеводная звезда. В то время я уже был в чине офицера турецкой армии, и со мною считались военные командиры – я был реальным претендентом на валашский трон. Турки хотели этого. Воздвижение наследника Дракýла означало их прямое влияние на Валахию, а через нее на Молдову.

      Я вспоминаю сейчас свое первое восшествие на трон четырнадцать лет назад, а сам ныне нахожусь в изгнании со второго. Сколько еще мне уготовано взлетов и падений? Отец испытал это чувство дважды: первый раз он поднялся на трон в 1436 году с помощью венгров, во второй – в 1443 году с помощью турок. В этом противоборстве прошла вся его жизнь. Я повторил его путь и тоже дважды правил Валахией, с тем лишь отличием, что в первый раз в 1448 году совершил сей шаг с помощью турок, во второй – при поддержке венгров. Они же и выбили из-под меня трон. Ждет ли еще меня моя вершина, и хватит ли моей жизни, чтобы достичь ее? Не знаю. Буду ждать.

      ***

      ДНЕВНИК ДИНЫ

      Библиотекой я продолжила заниматься ранним утром. Зверски хотелось есть. Мои закупки иссякли, но выбираться на улицу не хотелось. Тогда я достала из сундука с бабкиным музейным провиантом банку консервированного мяса и вакуумную упаковку сухарей. Моя еда была датирована 1945 годом производства. Риск проститься с жизнью от такого завтрака был налицо, но отчего-то он не спугнул меня. Тушенка оказалась потрясающего запаха и вкуса, сухари даже не пришлось размачивать в кипятке, будто их вчера засушили в духовке.

      Бабкина раскуроченная постель диссонировала со строгим духом библиотеки. Меня передернуло от необходимости навести в кровати порядок. На такое мероприятие вдохновляла только одна мысль, что в перине я нащупаю предмет бабкиных волнений. Но мое усердное пальпирование не привело к желаемым результатам. Матрац был мягок, как тесто, и пыльный, как мешок пылесоса. И как она тут не задохнулась за много лет?

      Родственное чувство настроило меня на заботу и желание сделать генеральную уборку будуара. Мне мешал полог-сачок, тоже не дышавший свежим воздухом, наверное, несколько лет. Так как в спальне не было окон (видимо, из соображений поддержания температурного режима для библиотеки), все постельные аксессуары мне нужно было перенести в другую комнату, чтобы хотя бы вытрясти их из окна, и, благо, кроны деревьев скроют этот постыдный поступок от соседей и прохожих.

      Я поискала кнопку или шнурок, регулирующий натяжение полога над кроватью. У изголовья за спинку кровати была привязана шелковая веревка, которая, по всей видимости, и предназначалась для этих целей. Я развязала ее и медленно принялась ослаблять ее натяжение. Полог остался в покое, зато с потолка начала опускаться деревянная резная люстра, сделанная в виде ветви с яблоками, окруженной двумя десятками маленьких продолговатых