Сто оттенков страсти. Кристина Майер

присмотра ты у меня больше не останешься, Фиалка!»

      Ее глаза, так похожие на глаза сестры, поднимали во мне бурю гнева.

      «Сколько мужиков им удалось соблазнить своим блядским взглядом?»

      – Я жду! – и не думала она мне уступать. Протянув ладонь, Никитина ждала, когда я опущу в нее кепку.

      «Хм!»

      – Она тебе больше не понадобится, – открыв дверь, выбросил влажный кусок тряпки в приемную.

      «Не хватало только менингитом заболеть!»

      – Инга, выброси в мусор! – отдал распоряжение и, захлопнув створку, повернулся к Никитиной.

      Ее ненависть во взгляде не пугала, не трогала. Я испытывал к ней схожие чувства.

      – Даже не думай! – прикрикнул на нее, заметив хищный блеск в глазах. – Ноутбук дороже, чем твоя старая кепка, а информация, что хранится в нем, дороже твоей жизни!

      – Привык все мерять деньгами? А твоя жизнь, наверное, бесценна? – ухмыльнувшись, она отвернулась и направилась на выход. В этой пигалице нашлись силы оттолкнуть руку, когда я попытался ее задержать.

      Выйдя в приемную, она подошла к мусорной корзине, вытащила свою старую поношенную кепку, отряхнула ее и, не оборачиваясь, ушла.

      Инга удивленно таращилась на меня. Я и сам до конца не мог понять, что сейчас произошло. Моя реакция на эту Никитину неудивительна, я был уверен, что в той истории поставлена жирная точка. Но девушка словно специально провоцирует, подогревает мою злость! Не привык, что мне перечат, а в этой пигалице, стоит признать, стальной несгибаемый стержень и полное отсутствие страха!

      – Перенеси встречу с Дробышевым на два часа дня, – отдал приказ Инге и поспешил за Никитиной. Пока не избавлюсь от нее, не выпущу из поля зрения!

      Догнав попрошайку на улице, схватил за плечо и развернул к себе.

      – Твоя помощь мне больше не нужна, отвали! – зло процедила она и попыталась вырваться резким движением из захвата, предвидев такой поворот, сделать я ей этого не позволил.

      – Помощь нужна… – мысленно выругавшись, пытался вспомнить, как звали девочку.

      – Твоей дочери! Даже не потрудился запомнить ее имя! – пренебрежительно усмехнувшись, вновь рванулась из моего захвата. – Я ее все равно не оставлю, а ты катись!.. Зря я к тебе обратилась!

      Ее волосы окончательно намочил дождь, кепку она забрала, но надевать не стала. Я видел, как слезы на ее лице смешивались с каплями дождя и мокрыми дорожками стекали на куртку. Что-то в этот момент в душе шевельнулось, но, подавив в себе чувство жалости, холодно произнес:

      – Ты уже обратилась, – взяв ее за руку, хотел отвести к машине, но в этой щуплой пигалице нашлись силы, чтобы мне пытаться противостоять. Пришлось перекинуть через плечо и тащить так.

      «Совсем ничего не весит» – подумал я.

      Заметив охранников, вышедших покурить на крыльцо и с любопытством наблюдавших за нами, загнал их внутрь одним недовольным взглядом.

      Хорошо, что в автомобиле кожаный салон – мы изрядно успели промокнуть под проливным дождем. Я уже собрался вернуть строптивице вертикальное положение и почву под ногами, как ощутил ее зубы, сжимающие