.

это – самое правильное. Напомнить себе о том, кто она… А кто он. И перестать, наконец, пялиться на ее сиськи. Сейчас скрытые под его старым форменным свитером, который он всучил ей в руки, как только они добрались до машины. От греха подальше. Ну, правда… Это же Кэти. Малышка, которую он знал едва ли не с пеленок.

      – Зайдешь, или…

      – Не сегодня. Меня ждут парни. Скоро начнется сезон, поэтому мы…

      – Решили оторваться по полной?

      Мэйсон пожал могучими плечами. Для Кэти, которая выросла среди футболистов, не было новостью, как те проводили свободное время.

      – Ясно… – Кэти облизала губы. – Надеюсь, этот сезон будет лучше, чем предыдущий.

      Между деревьев, окружающих подъездную дорожку к дому, показался огромный особняк начала двадцатого века, выстроенный из бежевого кирпича. Мэйсон провел в нем столько времени, что чувствовал себя здесь, как дома. У него даже своя комната была. Довольно просторная спальня с выходом на мансарду. С гибелью Шона все изменилось. Мэйсон потерял что-то большее, чем просто друга и тренера. Он потерял свою семью, которой у него никогда не было. Его горе было бесконечным, хотя, наверное, не таким сильным, как у Кристел, Кэти и малышки Люси.

      – Уход Шона здорово ударил по команде, но сейчас мы собраны и нацелены на победу.

      Кэти кивнула. Ковырнула ноготком кожаную обивку его Мазерати и прошептала:

      – Пообещай мне, что сделаешь это ради папы…

      – Заметано. Ты тоже пообещай.

      – Что именно?

      Ну, вот! Она снова сделала это! Облизала свои чертовы губы. Мэйсон отвесил себе мысленного пинка.

      – Что перестанешь искать приключения на свою хорошенькую задницу.

      Кэти, которая до этого гипнотизировала взглядом собственные коленки, вскинулась:

      – А она хорошенькая?

      Вот дерьмо! Когда это все произошло? Он ведь ничего такого не вкладывал в эти слова. И уж точно не собирался с ней флиртовать. Или…

      – Ты очень красивая юная леди, Кэти. Однажды какому-то парню очень повезет.

      – Да… Наверное. Ну, я пойду.

      Она и раньше целовала его на прощание. Или здороваясь. Маленькой так вообще мартышкой взбиралась Мэйсону на руки и звонко чмокала в нос слюнявыми губками. А он смеялся, обнажая идеально ровные белые зубы. Но на этот раз, когда её горячие губы коснулись его щеки, Мэйсону стало не до смеха. Девочка, которую он знал, давно выросла. Член в его штанах дернулся и встал в полную силу, как и тогда… в подворотне, когда он, видимо, окончательно рехнувшись, набросился на Кэти, как последний мудак. Это был самый идиотский способ ее наказать. Хуже даже трудно было представить.

      Пока Мэйсон придавался воспоминаниям, грозящим вновь сбросить его на самое дно депрессии, Кэти мазнула губами по смуглой щеке мужчины и нехотя отстранилась, обдав теплым с легким алкогольным амбре дыханием.

      – Еще раз спасибо, что выручил меня. Что приехал…

      Мэйсон нахмурился:

      – В следующий раз меня может не оказаться поблизости.

      – Да… Я буду иметь в виду.

      Кэти