Никому не скажем. Юлия Резник

видео под названием «Топ пять украшения тортов». Ролик показывает украшение тех самых пяти тортов в ускоренном режиме. Но мне похрен на эти торты, пусть они и красивые. Я смотрю на ее руки, залипаю на красивой улыбке и уверенных, отточенных жестах, которые удивительно совпадают с наложенным на видео треком. В конце довольно короткой видюхи Ева кокетливо подмигивает, и меня перебрасывает на другую публикацию. Которую я не вижу. Потому что перед глазами она. Инста, мать её, дива. Невероятно. Просто невероятно.

      Легкие сковывает. Она смотрит на меня через открытое приложение, уверенно говорит в камеру и быстро-быстро помешивает в сотейнике что-то розовое и вязкое. А мне все кажется, что это сон. Понимаете? Та Ева, которую я знаю, никак не вяжется с этой картинкой. Зачем человеку, который всю жизнь стремился стать незаметным, по доброй воле выставлять себя напоказ? Под перекрестный огонь хейтеров и фолловеров?

      Моя компания занимает большую нишу в сфере интернет-коммуникаций, я знаю, как это работает… То, чем она занимается, требует множества сил. Я изо всех сил стараюсь, но не могу представить, зачем ей это нужно. Я не знаю менее амбициозного и зажатого человека, чем Ева… У меня миллионы вопросов. Образ, который сложился в моей голове, рушится и идет трещинами. И совершенно невольно возникает вопрос.

      А что, если я совершенно ее не знаю?

      Отбрасываю от себя планшет и вскакиваю со своего места.

      – Я могу идти? – интересуется Юра.

      – Да. Только скинь мне ссылки на её профиль…

      Снова подхожу к окну. Растираю виски, но сковывающая череп боль лишь усиливается. Все, что я для себя когда-то решил, все, во что заставил себя поверить, стало бессмысленным. Особенно мои обвинения в том, что Ева была с отцом исключительно ради выгоды. Тут… другое, стоит признать… Неужели любила? Зарываюсь руками в волосы и пячусь к двери. Поверить в это – все равно, что наступить на горло собственной песне. Поверить в это – значит признать, что пока я без нее подыхал, она сама была вполне себе счастлива. Поверить в это – означает, что быть со мной её уже ничто и никогда не заставит. А в таком случае, зачем это все? Озираюсь по сторонам. Бреду к выходу, не разбирая дороги.

      В себя прихожу только на выезде из города. Куда еду, понимаю лишь спустя еще пару минут. Меня магнитом манит в их с отцом дом. В голове роятся сотни мыслей.

      Дом встречает меня темными окнами. Я стучу, звоню, но никто не открывает. Я пытаюсь убедить себя, что это все к лучшему, когда калитка за спиной хлопает.

      – Кит? – звучит неуверенный голос.

      – Женя? Привет.

      – Какими судьбами? – совсем по-взрослому интересуется тот и протягивает мне руку.

      – Да вот… Решил в гости заехать, – развожу руками, не зная что бы соврать такого правдоподобного.

      – В гости? Сюда? Так мы здесь не живем больше.

      – Что? Как это – не живете?

      Женька пожимает плечами, достает ключи и, открывая дверь, поясняет:

      – Здесь все напоминает об отце, и мама решила, что нам будет лучше поближе к центру.

      Сглатываю. Боль в висках