Дышу тобой. Натализа Кофф

заорал я, когда Саня приблизилась почти вплотную ко мне.

      А я с трудом удержал руки в карманах брюк. И реально пожалел о том, что не ношу более свободной одежды. Одного взгляда хватило бы, чтобы рассмотреть мой «стояк». А я, чертов идиот, пока не придумал, что делать со всей той кашей, что случилась в моей жизни.

      – Что не так? – длинные ресницы взметнулись вверх, сердитый взгляд скользнул по моему лицу, а носик недовольно сморщился.

      – Все! Каблук слишком высокий! Юбка – короткая. Вырез на блузке – глубокий! – перечислял я.

      – Туфли не сниму! Так я кажусь выше, – упрямо возразила Саня.

      Пальцы с ярким маникюром скользнули по крошечным пуговкам, ловко вытянули их через петли.

      Казалось бы, все, Никон Даниилович, выдыхай.

      Но нет, меня уже понесло!

      – Юбка! – рявкнул я.

      – Это самая пуританская шмотка, которая есть у меня! – вздернула Саня нос вверх.

      Я с трудом подавил желание схватить ее за плечи и встряхнуть так сильно, чтобы ее мозги встали на место.

      – Я сказал: переоденься! – настойчиво прокричал я.

      – Да пошел ты! – привычно ответила она. – Машкой своей командуй! Ко мне чего прилип?!

      Я никогда не выходил из себя. И ведь права Саня. Сейчас я должен находиться рядом с Машей. Побеседовать с ее врачом, уладить вопросы с выпиской, уточнить все нюансы, да даже договориться с ее руководством по поводу больничного. Да плевать что, но улаживать.

      А вместо этого, заведенный до предела, ору на сестру.

      Сестру…

      Но мое благоразумие, очевидно, сегодня не проснулось вместе со звонком будильника. И я, не раздумывая, стремительно подался вперед, ухватился руками за узкую и коротенькую юбку и рванул ткань в разные стороны.

      – Ты идиот?! Придурок! Кретин! – вопила Саня, пытаясь собрать куски ткани и не позволить им упасть к ее ногам.

      Зрелище оказалось слишком откровенным для меня. И только сейчас осознал, что под юбкой у нее – крохотное белье, которое обнажало все то, о чем я раньше мог лишь фантазировать.

      – Переоденься! – повторил я свою просьбу.

      Саня сквозь ресницы бросила на меня презрительный взгляд. Где-то в уголке сознания кольнула совесть. Перегнул? Да, очевидно.

      Уже настроился на то, чтобы подобрать несколько нейтральных слов для извинений. И даже открыл рот, чтобы произнести их вслух, как только Саня разрыдается.

      Но нет. Саня вдруг разжала руки, позволяя обрывкам ткани скользнуть по ее стройным ногам и лечь небольшой лужицей на последней ступени, с которой девчонка не успела спуститься.

      – Я поняла, малыш Ники, – с придыханием прошептала Саня, а на ее ярко-накрашенных губах заиграла обольстительная улыбка. – У тебя проблема, да, братик? Машка перестала давать? Беда-беда…

      Саня осуждающе поцокала языком.

      – Бедный, несчастный, лишенный ласки малыш Ники, – щебетала Саня.

      Я застыл. Все силы уходили на то, чтобы не сорваться, не поддаться на провокацию, не протянуть руки к соблазнительному телу.

      Но это