Табу на любовь. Натализа Кофф

было плевать на то, что я – последний человек на планете, которого она хотела бы видеть.

      Меня волновала лишь мысль о том, что у нее должна быть удобная кровать. Это в интересах самой Ратти.

      Один щелчок замка. И звонкий голос, ставший моим проклятьем и одержимостью:

      – Валер, да Суми ведь у бабушки… – начала она, распахивая двери передо мной.

      – Какой, на хрен, Валера?! – не сдержался я и повысил голос.

      Девчонка среагировала моментально. Навалилась на дверь всем телом. Но я оказался быстрее. Придержал стальную преграду, скользнул внутрь квартиры и захлопнул дверь за собой.

      – Какого черта ты творишь?! – прошипела Ратти.

      А я привалился спиной к стене.

      В коридоре было достаточно света, чтобы рассмотреть хозяйку этой хибары. Длинные шорты ниже колен и домашняя, застиранная майка. Сомневаюсь, что под ней имелось белье. Грудь четко просматривалась сквозь ткань. А соски мигом напряглись под дуновением сквозняка.

      Или не смена температуры стала тому причиной?

      Плевать. Я понимал, что вид острых вершинок будет моим проклятьем. Очередным.

      Выход был один. Принять микстуру от болезни по имени Раттана. Секс с ней – лучшее лекарство от одержимости. И я намеревался его получить.

      – Ты плохо слушала меня, Ратти, – усмехнулся я.

      Пиджак пришлось бросить прямо здесь, на пуф у стены. Я потянулся рукой за галстук.

      – Я позвоню Саше! – предупредила она.

      – Твой доблестный Барсук занят бедняжками-сиротками, Ратти, – еще шире заулыбался я, наслаждаясь румянцем, затопившим милые щеки гостеприимной хозяйки. – Сомневаюсь, что он ответит на твой вызов, крошка.

      Раттана стремительно развернулась и помчалась вглубь квартиры. Я рванул следом. Инстинкт охотника затопил мой мозг настолько, что я практически не соображал.

      Догнать. Подчинить. Сделать своей.

      Других мыслей не было.

      Раттана успела схватить телефон, но я тут же отшвырнул его в угол. Гаджет столкнулся со стеной и рассыпался.

      – Какой же ты урод! – прошипела девчонка, а мои руки уже подхватили хрупкое тело и прижали к стене.

      Я зафиксировал ее фигурку, прижал к обоям в жуткий цветастый рисунок и заставил замереть.

      – Ведьма! Всю кровь выпила! – прошипел я, глядя в распахнутые, испуганные глаза.

      – Уходи! Не хочу видеть тебя! – сглотнула она, старательно отворачиваясь от меня.

      – Сколько их у тебя? Саня, Валера. Кто еще? – рычал я, не разжимая рук. Меня бесила мысль о том, что эта женщина готова раздвигать ноги перед всеми, перед каждым мужиком, кроме меня. Для меня у нее припасена лишь ненависть.

      – Не твое дело! Ненавижу тебя! – скривилась она.

      До предела возбужденный член упирался в девичий живот. Женские ноги с трудом доставали до пола. Я удерживал девчонку на весу, фиксируя руками.

      «Какого черта ты творишь, Ромыч?» – услышал я будто наяву давно забытый голос единственного по-настоящему родного мне человека.

      Дыхание