Истинная для двоих. Майя Эйлер

поняла, что, несмотря на обиду, сестренка согрела для меня воду. Улыбнулась, взяла кружку, заварила крепкий чай. Все равно не усну, да и она тоже будет ждать утра.

      – Хорошо погуляла?

      Если бы Маше было не тринадцать, а хотя бы восемнадцать, я бы могла ей признаться. Наверное. Но, скорее всего, нет. Я – старшая сестра, я несу ответственность за нее, за ее воспитание, и не могу позволить моей аморальности испортить и ее жизнь.

      – Да, неплохо, – я уткнулась в кружку.

      Маша нахмурилась.

      – Ань, что-то случилось?

      – Глупости какие! – возмутилась наигранно. – Просто столько танцевать… Да я ног не чувствую!

      – Судя по твоему виду, не только ног, – Маша успокоилась. – Приготовить завтрак?

      Она встала, не дожидаясь моего ответа. Ей хотелось просто себя чем-то занять. Это я поступила малодушно, сбежала в клуб, оставив ее одну со страхами на целую ночь. А Машка держится. Может, это мне нужна помощь, а не ей?

      Она достала из шкафа сковороду, поставила ее на плиту. Подошла к холодильнику, достала упаковку яиц, но сделала всего шаг, и вся упаковка полетела вниз.

      Я отставила кружку, быстро поднялась и подошла к сестре. Ее плечи вздрагивали, Машка пыталась отвернуться, но я уже успела заметить, как по ее щекам катятся слезы.

      Не сильнее. Просто старается сделать вид, что сможет вынести все это. И я бы старалась… Стараюсь. Но я старше. У меня нет иного выхода, я теперь отвечаю за нее.

      – Маш, садись, я все сама сделаю, – обняла ее, прижала к себе.

      – А-ань, как мы… как мы теперь будем? – всхлипнула, обхватила меня руками, вжимаясь, словно и я вот-вот исчезну.

      – Потихоньку. Будем… привыкать, – произнесла я ненавистное слово.

      – В кладовке лампочка перегорела, а на балконе полка шатается, – будто это ее успокаивало, начала перечислять Маша. – Мне нужно алгебру подтянуть и… биологию…

      – Я помогу, – начала гладить ее по голове, чувствуя, что меня начинает трясти. – Я.

      – Ты в алгебре ноль без палочки.

      – Научусь. Буду с тобой учить, вспомню.

      Нужно было найти слова, но их уже давно не было. Они закончились. И теперь никто не смог бы их отыскать, чтобы успокоить и ее, и меня. Остались слезы, которым не было края, и отчаяние. Я смогла спрятать его, сделать все, чтобы Маша не поняла, как трудно нам будет. Не знаю, сумею ли сделать все, что нужно, но постараюсь.

      Она высвободилась из моих объятий и пошла к двери.

      – Ты куда? – обеспокоенно спросила у нее.

      – Попытаюсь пару часов поспать, – замерла, не оборачиваясь. – Лучше я все равно не сделаю, только испорчу еще что-нибудь…

      – Маш…

      Она ушла.

      Мы справимся, мы сумеем пережить все, вынести все испытания. Это просто жизнь, ничего больше. Все идет своим чередом, как должно.

      Я посмотрела на разбитые яйца, но убирать не стала. Слезы застили глаза, хотелось убежать на край света, только подальше отсюда, подальше от всего, что напоминало о них.

      Боль. Нам с Машкой осталась только боль. Пустое место