Танец на точке. Михаил Серегин

переулок. Тогда только Юлька смогла выбраться из переднего сиденья, куда она нырнула, как в воду, вниз головой. Милицейская «Нива», не отставая, следовала за ними по пятам, сквозь оставшееся без стекла заднее окно Юлька видела спокойные лица сидящих в машине милиционеров.

      – Пригнись, дура, спрячься! – прохрипел откуда-то снизу Петрович. – Засветишься же! – И он с силой потянул Юльку за руку, заставил спрятаться, согнувшись в три погибели. – А ты, Леха, какого хрена ждешь? Стрельбани по ним, может, отвяжутся! Только аккуратнее, нашу машину не попорть!

      – Ладно, хозяин, не впервой! – ответил Леха.

      Машину сильно трясло и швыряло из стороны в сторону. Но Леха устроился со своим оружием прямо над головой пригнувшейся, как и Петрович, Юльки, и стал бить по преследующей машине короткими очередями. Горячие гильзы, обжигая, посыпались Юльке на голову, так что она в испуге вскрикнула. Она не могла видеть, что стряслось с милицейской «Нивой», только услышала вдруг душераздирающий скрип шин об асфальт, а затем страшный, оглушительный шмяк.

      – Отлично, гробанулись они! – радостно заржал у нее над головой Леха, опуская автомат. Юлька и Петрович как по команде высунулись посмотреть, что сталось с «Нивой», но в этот момент джип резко свернул за угол, они попадали друг на друга и не увидели ничего.

      Сашка на большой скорости влетел в узкий проулок, затем в другой, каким-то невероятно разбитым проселком пробрался за город, и Юлька Фролова не заметила, как оказалась перед знакомыми воротами склада. Леха, бросив автомат на сиденье, отправился их открывать. Когда джип въехал во двор и остановился перед крохотным кирпичным домиком, Леха открыл дверь машины с той стороны, где сидела Юлька, помог ей выйти, затем, взяв ее железными пальцами за локоть, совсем как Петрович накануне, повел в дом. Двое других мужчин следовали за ними.

      В домике Петрович первым делом открыл шкаф, достал оттуда бутылку водки и стакан, налил себе две трети и выпил залпом, точно воду, даже не выдохнув перед этим. Поставил стакан на стол. Глаза его тут же стали наливаться кровью, а рожа багроветь.

      – Ты погоди лакать, хозяин, – сказал довольно развязно Леха. – Давай сначала помозгуем, что дальше делать будем. Баба-то, судя по всему, засветилась.

      – В расход ее, и все, – предложил хмуро Сашка.

      – Еще один труп на нашу голову? – сказал зло Петрович. – А без нее как от ментов отмазываться будем?

      – А если ее все-таки видели и теперь опознают, что тогда?

      – Слушай, – сказал Петрович Лехе. – Что с теми ментами, которые нас преследовали, сталось? Я сидел пригнувшись, ничего не видел...

      – В столб они врубанулись, – сказал, самодовольно ухмыляясь, Леха. – И хорошо врубанулись, тот аж погнулся, троллейбусные провода провисли.

      – Так, – сказал удовлетворенно Петрович. – А ты по людям стрелял или по колесам?

      – Конечно, по людям! По колесам в такой тряске разве попадешь.

      – Ну и отлично! Может, им там, в «Ниве», всем крышка?

      – Хорошо