Цветок Аида. Алина Ланская

«встречка» занята, значит, по обочине. Здесь уже стоять не пришлось.

      На приборной панели появился входящий вызов. Я ждал этого звонка.

      – Все подчистили, Аид. Фоток и видео его ночных развлечений в Сети больше нет.

      – И не будет?

      – Нет. Я лично удалил из памяти телефонов все, что касается твоего младшего брата.

      Голос в динамике принадлежал Артему. Мы знакомы с ним уже пять лет, прежде он никогда не подводил. Один из немногих бывших спецназовцев, которые остались у меня работать после смерти отца.

      – Журналюги?

      – Им пасть заткнули.

      – Эти твари ничего не должны писать. Только то, за что мы им платим.

      – Понял. Огласки не будет.

      Через двадцать минут я уже поднимался по ступенькам особняка. Сзади осталась раздолбанная «бентли», которую отец подарил Данизу на двадцатилетие в прошлом году.

      Я никогда не любил этот дом, он напоминал о жизни, которой у меня никогда не было, и о людях, о которых теперь вынужден заботиться.

      Даниз валялся на ковре в главной гостиной, до своей спальни на втором этаже так и не дополз. Две полураздетые шлюхи лежали на диванах.

      За спиной послышались робкие шаги, я обернулся. На пороге стояла одна из горничных и со страхом смотрела на разбитые бутылки на полу.

      – Принеси из кухни лед. Много льда.

      Я уже набирал номер начальника охраны дома. Уже бывшего, но он еще об этом не знал.

      – Вели увезти двух девок из дома и отгони в ремонт машину Даниза.

      – Герман Всеволодович, доброе утро! Я сам собирался прийти… Мне сообщили, что вы приехали. Дело в том, что ваш младший брат не велел… мы решили не вмешиваться ночью, чтобы не усугублять. Ваша мачеха разрешила девушкам остаться.

      Я нажал на отбой. Вдова отца и мать двух моих братьев никак не могла понять, что ее власть в этом доме закончилась. Пора поставить точку. Я быстро отправил сообщение Артему.

      – В-вот, возьмите, пожалуйста. – Напуганная горничная протягивала ведерко со льдом.

      Через пять минут два парня выволокли в коридор упирающихся мокрых телок, они тщетно пытались докричаться до Даниза, но мелкий ублюдок даже не пошевелился. Я дождался, пока их вопли прекратились и в доме стало тихо.

      – Вставай, придурок. Я знаю, что ты проснулся.

      – Пить дай. Сушняк, мать твою…

      Я молча бросил ему бутылку воды и глянул на часы. У меня оставалось максимум десять минут.

      – На хрена надо было так жестко с девочками? Они тебе ничего не сделали.

      Даниз уже кинул на пол бутылку. Говорить он в состоянии, соображать, надеюсь, тоже.

      – Ты под домашним арестом, недомерок. – Я наклонился и подобрал с ковра его мобильный. – Без телефона, Интернета, бухла и таблеток. Попробуешь рыпнуться – оторву твою никчемную голову.

      – Да за что?!

      За те несколько лет, что я знаком со своим младшим братом, уже не раз мог убедиться, что он, как и я, унаследовал от нашего отца чутье на неприятности. Вот и сейчас сквозь возмущение в мутных глазах я видел, как он на