(Не) зажигай меня. Марианна Красовская

как торговец, стреляя в меня масляными глазками, сказал Аязу:

      – Девочка какая хорошенькая! Просто конфетка! А этот здоровяк рядом с ней – неужели муж?

      – Охранник, – невозмутимо ответил молодой степняк.

      – Так значит она свободная? – не унимался господин Гренк, или как его там.

      Я покосилась на Герхарда. Он был совершенно спокоен и ничем не показывал, что понимает их слова. Отличная выучка!

      – Смею полагать, что да, – согласился с соседом Аяз.

      – Господа, ваш разговор неприличен! – вмешалась вдова. – Негоже обсуждать девушку, тем более если она не понимает языка!

      – А я по-галлийски не разумею, – виновато улыбнулся степняк. – Если бы мог – сказал бы ей сам, что впервые вижу такую красоту.

      И уставился на меня. Проверяет.

      – У меня что-то с лицом, господин Аяз? – спросила я по-франкски, приглаживая волосы. – Или прическа растрепалась? Вы так смотрите, мне, право, неловко!

      – Вы безупречны, Виктория, – от его взгляда я действительно вспыхиваю.

      – Я сейчас сломаю ему ноги, – замечает Герхард, и карета будто взрывается.

      Все наперебой успокаивают медведя, уверяя, что господин Аяз наверняка не имел в виду ничего неприличного (ах, девушка бы непременно сказала бы, не правда ли?), что смотреть на леди Викторию одно удовольствие, что ничуть не удивятся, если к концу поездки число воздыхателей прекрасной девы превзойдет все ожидания, и прочую ересь. Мне даже жалко степняка, он так растерянно хлопал глазами, очевидно не понимая, что же произошло. Смилостивилась над ним, пояснив:

      – Герхард обещал сломать вам ноги, если вы не прекратите смущать меня своими пылкими взглядами.

      – Руки коротки, – неожиданно и смело ответил Аяз. – Вряд ли ему это удастся. А смотреть буду сколько пожелаю.

      Я ахнула о возмущения и восторга, но тут же смутилась, встретившись с жадными глазами с одним из бандитов. Он пугал меня до икоты.

      – Господин Аяз, что вы думаете про этих двух горожан? – спросила я.

      – Да какие они горожане? – фыркнул юноша. – Я больше похож на славского государя, чем они на горожан. Разбойники они самые настоящие.

      – Вот и меня они пугают, – призналась я. – Если вздумают напасть – дело может обернуться…

      Тут я споткнулась, пытаясь подобрать нужное слово. Жареным? Смертельно опасным?

      – Я сумею защитить свою женщину, не переживай, – снисходительно улыбнулся степняк.

      Я гневно воззрилась на него: кого это он назвал своей женщиной?

      – А вы уже успели сговориться с почтенной вдовой? – ядовито спросила я. – Позвольте принести поздравления!

      – Не стоит возмущаться, Викки, – самоуверенно усмехнулся Аяз. – Придется смириться. Ты всё равно будешь моей!

      Каков наглец! Я засопела гневно. А в начале показался мне таким приличным молодым